— Учился в университете, — ответил Генри. — Правда, сейчас взял академический.
— И сколько уже длится твой академический? — поинтересовалась крайне проницательная Коль.
— Три года, тётушка Коль, три года, — рассмеялся Генри.
Книги, которые одолжил ей Генри, оказались довольно информативными. В хрониках Тёмных сведений о Румпельштильцхене было много, только вот сомнений было больше. В сказках его имя мелькало нередко. Часто герои сказок обращались к магу за помощью и получали её за некоторую плату, иногда непомерную плату. Самому ему была посвящена огромная глава, повествующая о том, как он убил Тёмного и стал Тёмным, как утратил сына, как встретил Белль… У Коль было больше вопросов, чем ответов, почему она и обратилась к Генри снова. В ходе ряда продолжительных бесед Генри рассказал ей всё, что случилось до её рождения, и изложенное вызывало у неё довольно противоречивые чувства. С одной стороны, её отец был редкостным мерзавцем, но с другой, перед ним всегда ставился невозможный выбор. Изменила ли она своё мнение об отце и на этот раз? Конечно, нет. Ведь то, что было в его прошлом, её не касалось. Главное то, что есть в его настоящем и будет в его будущем. А полюбила она его отчего-то только сильнее. Эти беседы положили начало дружбе с Генри, немного неловкой, робкой, но подкрепленной теснейшими узами — узами родства.
Другим страшным увлечением Коль где-то лет с пятнадцати стало вождение. У Голдов было несколько машин: кадиллак брогэм 1990 года, парочка современных, высокотехнологичных, жутко комфортабельных, но ужасно ненадежных уродов и трёхдверный фольксваген поло. Так получилось, что фольксваген отошёл ей. Водить её учила Белль, потому что женщины видят мир немного иначе, чем мужчины, ну и потому что водила она действительно хорошо.
В первый раз они, помнится, выехали за границы Сторибрука, на трассу.
— Мы будем ездить по трассе? А это не опасно?
— Не на границе со Сторибруком, — ответила Белль. — Пусть город время от времени функционирует как настоящий и даже официально существует, он и кусок этой трассы — заколдованы, спрятаны от любопытных глаз. Ну что? Приступим?
Они поменялись местами, пристегнулись, и Коль впервые завела машину.
— Так, теперь нажми на сцепление, крайняя педаль слева, и держи, пока я не скажу отпустить, — плавно проговаривала Белль. — Потом выбираем первую передачи и аккуратненько жмём на педаль газа, крайняя справа.
Белль показала ей, как переключать скорости. Коль сделала всё, как было сказано, даже газ не пережала.
— Отпускай сцепление, — одобрила мама, — и можешь немного сильнее надавить на газ.
— Да мы и так быстро едем!
— Пятнадцать миль в час, — сказала Белль. — Но да, для тебя это пока быстро. Очень хорошо для первого раза. Просто отлично.
Они немного покатались на скорости пятнадцать миль в час, а потом Белль прокатила её со скоростью сто миль в час, заодно показала место, где безопасный кусочек трассы обрывался в опасный дорожный мир Соединенных Штатов Америки.
Ей нравились вечерние поездки с мамой. Она казалась в эти часы немного другой: простой, беспечной, более открытой. Иногда, закрывая глаза, Коль мысленно перемещалась в свой маленький фольксваген на водительское сиденье и представляла её, сидящую рядом, слега откинувшуюся назад и жмурящуюся от яркого света фар, и тогда Коль становилось грустно и больно.
Робин Гуд, помимо магии, всё же имела другие увлечения. Например, музыка. У неё была электрогитара, Gibson SG voodoo, и время от времени с ней в обнимку Робин встречала Коль и Ив с уроков фехтования, играла какой-нибудь дрянной мотивчик и орала во всю глотку «убийцы-кровопийцы». Для пацифистки Робин их увлечение казалось варварством, но Ив считала, что Робин просто комплексует из-за проблем с равновесием. Аргументы могли привести обе стороны.
Так или иначе, но Робин вовлекла Коль в мир музыки так же, как когда-то вовлекла и в магический мир. Свою гитару Коль стащила из лавки Голда, нашла в футляре в подсобке. Она взяла именно эту гитару, так как думала, что её пропажу не сразу заметят. Она могла бы попросить гитару, но не хотела, чтобы кто-то, включая папу, знал о её новом увлечении, а почему так, не могла сама себе объяснить. Гитара была немного потрёпанная, в некоторых местах были сколы, но всё равно очень красивая, чёрная, с позолоченной фурнитурой.
— Хорошая гитара, — оценила Робин и взяла пару аккордов, — лучше моей. Сейчас перетянем и посмотрим, какая ты криворукая.
Робин натянула струны помягче, попутно объясняя Коль, как это правильно делать. Потом они играли гаммы. Пальцы болели, Коль стерла их едва не в кровь, а ведь это были мягкие струны. Коль поняла, что гитару Робин ей брать не стоит.
Через пару недель папа обнаружил кражу.
— Gibson B.B.King Lucille ebony gold. Неплохая гитара для новичка, — коварно улыбался папа. — Зачем украла? Могла бы просто попросить.
— Сложно объяснить, — сказала Коль, признавая вину. — Не хотела показаться смешной.
— Смешной? — он искренне удивился. — Из-за желания научится играть на гитаре? Конечно, ты могла бы взять гитару с менее интересной историей. Так получилось, что её постоянно крадут.
— Это как? В смысле?
— Эта гитара — одна из первых реплик оригинала Б.Б. Кинга, принадлежала нескольким блюзменам, которые утратили её подобным образом. И сейчас она краденная. А из-за блюзменов, которые на ней играли, я бы мог продать её тысяч за двести, а может и больше.
— За сколько?
— Удивительные порой вещи случаются, не правда ли?
— Пап, прости, — вздохнула Коль, — я верну гитару.
— Не надо, — улыбнулся папа, — она твоя. Ты её уже украла, так что постарайся, чтобы никто теперь не украл её у тебя. И впредь запомни: если тебе что-то нужно, просто попроси, а не воруй.
Он погрозил ей пальцем и вернулся к своим делам.
Робин старательно обучала Коль игре на гитаре в течение целого года, пока Коль худо-бедно не научилась играть, не путаясь в ладах, и подбирать мелодии на слух, чтобы они могли играть вместе. В один прекрасный день, как и многим мечтательным подросткам, им пришла в голову гениальная мысль.
— Мы должны создать группу, — тихо бросила Робин, подёргивая струны на своей гитаре.
— Да, мы определённо должны это сделать, — согласилась Ив.
— Так решено, — подвела итоги Коль, — мы создаем группу.
Дальше они пустились в обсуждения того, что они собираются играть.
— Можно что-то современное, — предложила Коль, — типа «Great, Gray, Get away».
— Сразу нет, — ответила Робин и сморщилась. — Лучше что-то старое. Ну, вот назовите мне хотя бы одну хорошую группу или музыканта, чья карьера началась после 2005? Нам нужно что-то старое, классическое, но в новом исполнении. Но есть и другая проблема: у нас два гитариста и Ив. Я могу и на басу, в общем-то.
— Нет, на басу могу научится я, — сказала Коль. — Там меньше требуется, чем от гитариста, а ты лучшая.
— А я могу на скрипочке, — Ив изобразила, что играет на скрипке, но натолкнувшись на два суровых лица, прекратила, — или нет… Ну ладно.
— Ив, ты когда последний раз скрипочку свою в руках держала? — усмехнулась Робин. — Тебе придётся заново учится, да и музыку под скрипочку твою я написать не смогу. Но если хочешь быстро вспомнить, то есть у меня одно зелье…
И Робин пустилась в нудные рассуждения о зелье, заставив Коль и Ив устало переглядываться друг с другом.
— Ладно. Мы поняли. Классное зелье, — прервала Коль подругу, — но мы решили, что скрипка нам не нужна. Кто будет петь? Я не умею.
— Я тоже, — загрузилась Робин. — Но вот Ив…
— Я? — испуганно протянула Ив. — Нет, нет, нет, нет. Я не могу. Стесняюсь.
— Она не только выглядит, как ангел, но и поёт также, — Робин пустилась в погоню за Ив. — Не убегай! Всё равно поймаю.
Они носились по комнате как сумасшедшие. Периодически Коль прятала Ив за своей спиной, но Робин всё равно её поймала и приговорила к казни от смеха, путем воздействия кончиками пальцев на уязвимые бока приговорённой. А как иначе? Это же Робин.
Их группа просуществовала очень долго, аж целый месяц, и записала один-единственный хит, который не пришёлся по вкусу даже дворовым псам, и прекрасно действовал на нервы бедных беззащитных людей, которых угораздило не родится глухими. Коль была уверена, что человек, поставивший себе новый ушной имплантат, услышав их музыку, тут же попросил бы его удалить, настолько плохо это было. Но песенку Коль приберегла на случай приступов маматирании у Белль, протеста ради. Всё же понять, что вторым Джимми Хендриксом, Ричи Блэкмором, Гэри Муром или Би-Би Кингом тебе не стать, лучше в пятнадцать лет, чем в тридцать пять.