- Я не знаю, что мне делать, - в завершение сказала Коль. - Я не знаю, куда мне идти.
- Ну, идти никуда не нужно, - ободряюще улыбнулась Малефисента. - Поживёшь здесь. А что делать - решишь потом. Когда немного оправишься.
- Почему вы помогаете мне? - дивилась Коль. - Я же Тёмная. Могу и беду навлечь.
- В некотором роде я ждала тебя, - задумчиво протянула Малефисента. - Мне всё равно, что ты такое. Я вижу только девушку в беде. Хотя твоего отца я бы на порог не пустила.
- Почему? Он не такой уж плохой… - всхлипнула Коль, - был…
- Да, для тебя, - усмехнулась Малефисента.
Так она и поселилась у Малефисенты на следующие три года.
Первые месяцы Малефисента не беспокоила Коль, не загружала делами, только неожиданной теплотой и заботой начала склеивать разбитое сердце девушки. Порой она рассказывала различные истории, бывало, выдуманные, бывало, и настоящие, о себе. Услышать можно было что угодно, начиная романтическими легендами и сказками и заканчивая скабрёзными рассказиками, от которых время от времени краснела сама повествовательница. Ей было довольно одиноко, казалось, что Колетт также в свою очередь её спасает: Лили редко принимала человеческий облик. Малефисента пояснила, что Лили видит “драконьи сны”, одним словом, борется со своей звериной сущностью, как Коль боролась с Тьмой.
Иногда Коль оставалась одна: всегда, когда Лили улетала прочь, Малефисента сама обращалась в дракона и летела следом за ней.
- Хочешь со мной? - спросила она Коль как-то раз.
- Я не умею летать, - поёжилась Коль. - Как же я отправлюсь с тобой?
- Но я же умею, - улыбнулась Малефисента. - Я не беру пассажиров, но так уж и быть, сделаю исключение. На спине между крыльев мягкая кожа и нет шипов - не поранишься.
- Хорошо, - сдержано обрадовалась Коль, а потом шутливо спросила. - Если ты не берёшь пассажиров, то откуда знаешь, куда мне садиться?
Малефисента досадливо поморщилась.
И она стала драконом, прижалась животом к земле, ожидая, когда Коль “сядет в седло”. Осторожно, стараясь не порезаться о чешую и шипы, стараясь не дергать за огромные кожистые крылья, Коль заняла нужное место. Малефисента вскочила на лапы, пробежала метров десять и взмыла в воздух. При взлете её тело изогнулось волной, и Коль потребовалось немало усилий, чтобы удержаться. Чем выше взлетала дракониха, тем страшнее становилось девушке, но зрелище захватывало дух. Необъятные леса и долины, озера и горы, чёрно-серые реки, венами пролегающие по всей земле, и бело-голубое небо повсюду. Было тяжело дышать, но если делать вдыхать медленно - вполне терпимо. Малефисента была очень осторожна и часто посматривала на Коль своим огромным немигающим жёлтым глазом. В общем ощущения были фантастическими: новые краски, новый взгляд и новое чувство свободы. Весь мир, казалось, можно было подобрать и положить в карман. А ещё боль начала немного отступать.
Неудивительно, что Коль попросилась и в следующий раз, и в следующий, и в следующий… Она научилась выдерживать любые манёвры Малефисенты, предугадывала каждое её движение, в точности зная, как вести себя в тот или иной момент, как и куда лучше наклониться при повороте, как лучше прижиматься к драконьей спине, когда та показывала очередную фигуру высшего пилотажа. Больше всего ей нравилось, когда Малефисента полностью расправляла свои крылья, подобно парашютисту или белке-летяге опускалась к самой земле и резко взмывала вверх. Она порой плавала по воздуху на спине, как некоторые на воде, она могла использовать при полёте только одно крыло, могла плавно приземлиться, войдя в пике. Не было того, что не могла бы сделать дракониха-Малефисента, кроме, пожалуй, одного. Малефисента никак не могла помочь своей Лили и порой она даже не могла её контролировать.
Однажды Лили “сорвалась с цепи”, как раз перед тем, как снова стать человеком. Она улетела за несколько сотен миль от их убежища и полила огнём лес. Всё бы ничего, если бы неподалеку от этого леса не было деревни. Обитаемой деревни. Наверное, люди были основной причиной того, почему Малефисента обреталась не в своих владениях: никто не должен был оказаться в “круге Лили”. Молодая дракониха ещё изрыгала пламя, когда Малефисента и Колетт подоспели. Малефисенте пришлось напасть на собственную дочь, опрокинуть ту на землю и потом продолжить бой, поскольку Лили сдаваться не собиралась. Два исполина кружили друг напротив друга и злобно рычали. Лили кинулась первой, Малефисента отпрыгнула и обрушилась на неё сверху. А лес тем временем горел, пламя быстро распространялось. Коль должна была что-то придумать и как можно скорее. Она вспомнила уроки магии, которые давал ей отец. Он учил её из ростка выращивать деревья, используя воду, которую содержала в себе земля. А ещё он учил её делать бурю в стакане. Она могла использовать оба урока, надеясь на то, что под землёй есть водные вены, нужно было только найти и вскрыть одну из них. И ей повезло. В итоге Коль “натравила” дождь на горящий лес. Вдруг и Малефисента присоединилась к ней, и магическое пламя она как бы поглотила, втянула в себя. Вместе они остановили пожар.
Коль оглянулась в поисках Лили и увидела вместо дракона молодую темноволосую женщину, лежащую на выжженной земле совершенно обнажённой. Коль сорвала с себя плащ, подбежала к Лили, завернула её и обняла, пытаясь понять, серьёзно ли она ранена. Малефисента обняла Лили с другой стороны. Вдруг Лили открыла глаза, испуганно огляделась и улыбнулась, увидев мать, а потом прижалась к ней, как маленький птенец.
- С ней всё будет в порядке? - с искреннем сочувствием и переживанием спросила Коль.
- Более или менее, - удивлённо отозвалась Малефисента, явно не ожидавшая от кого-то сочувствия в отношении своей бедной Лили, - насколько это возможно. Видишь ли, мы с тобой понимаем, за что страдаем, а Лили, из-за кое-кого, нет. Это всё очень сложно, но однажды она справится.
- Справится, - заверила её Коль, неуверенная даже в собственных силах, - я верю в это.
И тут она заметила некоторую перемену в себе: кожа на её правой руке стала золотого цвета. Коль ощупала руку, но иных изменений не было, только цвет - будто золотая мягкая перчатка, намертво приросшая к ней.
- Что это? - спросила она Малефисенту, поднося ладонь к глазам. - Почему так?
- Плата за магию. За магию всегда нужно платить, - ответила Малефисента, удивлённая не меньше, чем Коль.
- Ясно, - сказала Коль. - А мой отец… Он весь был таким?
- О, да! - кивнула Малефисента. - Весь, с головы до пят. И даже хуже. Иногда он переливался и другими цветами. А ещё эти жуткие глаза… Знаешь, думаю я смогу подыскать для тебя перчатки. И… спасибо тебе. Никто не делал для меня большего.
Коль стало неловко от её слов, ведь Малефисента в действительности сделала для неё намного больше.
Они возвращались домой, Коль аккуратно придерживала спящую Лили и думала об отце. Где-то здесь был Тёмный Замок, в котором он прожил большую часть своей долгой и странной жизни. Она подумала, что могла бы наведаться туда, хоть как-то вновь соприкоснуться с чем-то, принадлежавшим ему.
Позже она попросила Малефисенту показать ей это место. Они приземлились на опушке леса, откуда открывался вид на замок Румпельштильцхена. Он напоминал детище немецких архитекторов, но было что-то отличное. Ещё одна деталь, которая бросалась в глаза, - несоразмерность различных частей, будто изначального плана замка никогда не существовало и его владелец достраивал отдельные помещения по мере надобности. Коль всё же не решилась проникнуть внутрь, решив, что это никак не поможет ей, только растравит душевные раны. Она сказала Малефисенте о своём решении.
- Ну и правильно, - одобрила Малефисента, - прошлое должно остаться в прошлом. Отпусти. Тем более, я думаю, ты долго не пробудешь в Зачарованном лесу и вернёшься в семью.
- Ох, если бы… - с горечью сказала Коль. - Я проклята. Я причинила им боль. Я причинила ей боль. Не думаю, что меня ждут.
- Ты никогда не узнаешь, если не попытаешься, - мягко укорила Малефисента. - Ты вернёшься, когда будешь готова. А пока… Не вернуться ли нам в наш “лагерь проклятых”?
И они вернулись в Лагерь Проклятых. Название как-то прижилось. Теперь Коль понимала, почему Малефисента не живёт в своём замке.