– О пиратах?
– Да. О приключениях.
– Ты весь в свою мать, – с тяжелым вздохом отозвался отец, – тоже вечно погружён в свои фантазии.
– Это так плохо? – мамин голос был спокойным и каким-то чужим.
Марк решил, что она ещё не здесь. Здесь только ее голос.
– Будет тебе книга о пиратах, – отец проигнорировал мамин вопрос и теперь бережно укладывал тарелку в раковину к остальной посуде.
Марк мельком посмотрел на его лицо. Отчего-то оно было грустным, и мальчику захотелось обнять папу. Но он поборол это желание и с силой отжал губку.
Марк поднялся в свою комнату, вытирая мокрые руки о штаны. Он завалился на кровать и повернул голову к клетке. Его морская свинка по имени Полундра прикрыла глаза и не двигалась.
– Эй, – позвал ее Марк, – ты не спишь?
– Нет.
Марк подскочил на кровати и выпучил глаза. Раньше она никогда не отвечала.
– Ты что, разговариваешь?
– Нет.
Марк прижался лицом к клетке и уставился на рот морской свинки. Шерсть немного мешала разглядеть его полностью, но он изо всех сил пытался рассмотреть его.
– Врешь! – сказал он с вызовом.
– Нет.
Рот не шевелился. А значит, говорила не она. Однако этот звук был очень похож на голос морской свинки. Хотя откуда он это может знать?
Марк немного растерялся.
– Кто это говорит?
– Я.
«Логично, – подумал Марк, – надо спросить по-другому».
– Это ты, Полундра?
В какой-то момент Марку почудилось, что свинка улыбнулась. И это было жутковато.
– Да, это я.
– Но почему ты разговариваешь?
Полундра подняла на него свои чёрные круглые глаза, в которых явно читалось неодобрение.
– Я не разговариваю. Я думаю. Не одно и то же, знаешь ли.
– Извини, – пробубнил Марк, сам не понимая, за что извиняется.
– Да ладно уж.
Марк приоткрыл один глаз. Солнце уже вовсю светило и по-весеннему согревало щеку мальчика. На него внимательно глядели глазки-бусинки его морской свинки.
Марк резко отодвинулся от клетки. Морская свинка не пошевелилась, все так же пристально разглядывая его.
– Привет? – неуверенно пробормотал Марк.
Свинка моргнула. Марк почесал голову. И приснится же такое. Как она могла вчера разговаривать с ним? Вернее, думать. Очень громко думать. Марк скорчил гримасу и потянулся.
Сегодня тридцать первое декабря. А значит, время наряжать елку, развешивать разноцветный дождик и мишуру и самое важное: папа достанет с антресоли гирлянду, включит ее, и тогда всё вокруг изменится. Родители будут о чем-то переговариваться, а он под шелест их голосов будет смотреть на то, как предметы меняют привычные очертания и превращаются во что-то совершенно необыкновенное. В такие моменты дом становится то пещерой с сокровищами, то дворцом с рыцарями, то пирамидой с мумиями.
Марк зачарованно смотрел в потолок, затем резко подскочил. Его размышления были грубо прерваны недовольным писклявым голоском:
– В поилке закончилась вода!
– Что?
Марк уставился на Полундру. Она осуждающе смотрела на него, склонив голову на бок.
– Вода. Я понял. Сейчас принесу.
Марк поднялся с кровати, подошёл к двери и наконец осознал происходящее:
– Подожди, ты что, все-таки говоришь?
– Я думаю!
– Извини, извини. Ты все-таки думаешь? – Марк легонько хлопнул ладонью по голове, мысленно ругая себя за глупый вопрос.
– Я не сплю? – нерешительно спросил он.
– Насколько я могу судить, нет, – профессорским тоном заключила морская свинка и, кажется, кивнула в сторону поилки.
– Всё. Иду за водой.
Марк спустился на кухню и обнаружил маму, сидящую за столом с газетой в руках. Однако ее взгляд застыл где-то между холодильником и раковиной.
– Доброе утро, – поприветствовал ее мальчик и включил воду.
Когда поилка наполнилась, мама сидела в той же позе с тем же взглядом. Интересно, где она сегодня? Мама была художницей. Творческим человеком. Марк знал, что в такие моменты вдохновения маму лучше не отвлекать. Ее лицо было спокойным и счастливым. Пусть так всё и остаётся.
Марк направился к двери, когда услышал шелест газеты.
– Малыш, ты уже проснулся?
– Да, мама. Доброе утро.
– Доброе! Будешь оладьи?
– Через минуту, мам. Нужно напоить Полундру.
Марк открыл дверь в свою комнату и быстро установил поилку на место. Полундра сидела в углу и перебирала лапками древесный наполнитель.