Однако оно длилось недолго. Мужчина хлопнул в ладоши, и Марк уже сидел в небольшом кресле, которое что-то прошелестело и приняло идеальную для мальчика форму. Марк только сейчас почувствовал, как он устал.
– Какао? – спросил мужчина, и не успел Марк ответить, как в его руке появилась огромная белая кружка в красный горошек с бурлящей жидкостью внутри.
Марк поставил кружку на подлокотник кресла и уставился на мужчину.
– Ты знаешь, как редки настоящие желания? – строго спросил тот.
– Не знаю, – честно признался Марк. – Мне кажется, любое желание настоящее.
Мужчина отвёл усталый взгляд.
– Это не так. Люди вечно недовольны. Люди вечно хотят разные глупости. Я так устал от их постоянных претензий и обвинений. Теперь я исполняю только истинные желания. Железные дороги, машинки, книжки о пиратах… Сплошное баловство.
– Ни разу не слышал ничего плохого о вас, – тихо сказал Марк. – И разве так плохи глупости, если желаешь их всем сердцем?
Мужчина смотрел на мальчика так серьезно, что Марк почувствовал, как внутри него что-то зашевелилось.
– Ты прав. Итак, ты пожелал что-то всем сердцем, и теперь хочешь отменить желание. Я правильно понял?
Марк кивнул и опустил взгляд.
– Иногда мы хотим совсем не то, что нам нужно. Я пожелал, чтобы родители были счастливы. Но я не думал, что для этого мне придётся исчезнуть. Знаете…
Мальчик поднял глаза на мужчину и улыбнулся.
– Вы дарите людям волшебство. Несмотря на то, что люди вечно чем-то недовольны, в Новый год они получают такой заряд доброты, что им хватает на остальные месяцы. И в этом виноваты вы.
Мужчина смотрел на горящие дрова в камине, и тени на его лице кружились в медленном танце.
– Если вы вдруг решите когда-нибудь снова исполнять и ненастоящие желания, – тихо сказал Марк, – возьмите с собой вашего Запасного Оленя. Он это заслужил.
Мужчина повернулся лицом к Марку, и мальчик удивился перемене: глаза Мороза сияли множеством цветов, точно в них отражалась самая невероятная гирлянда на свете. Он улыбнулся Марку и протянул ему большую ладонь. Мальчик стиснул ее и почувствовал, как комната погружается во мрак.
Марк думал о том, что рука Деда Мороза уж слишком напоминает ему морковь. Он открыл глаза и понял, что был прав: он самым неприличным образом держит Мистера Грязевика за нос. Марк разжал ладонь и огляделся по сторонам. Он увидел свой дом, крыльцо, украшенное его любимой гирляндой, наряженную ель в окне.
Марк подкрался к двери и приоткрыл ее. Никакого другого сына он не заметил. Папа сидит на стуле и зажигает свечи на праздничном столе. Мама удобно устроилась на диване, и ее затуманенный взгляд говорит о том, что она где-то путешествует. Все, как всегда. Марк бросился к ним. Его сердце бешено колотилось.
– Папа! – воскликнул он и обнял отца.
Мужчина ответил на объятия и, отстранившись, спросил:
– А где мяч?
Марк непонимающе наклонил голову.
– Ты же пошёл за мячом на улицу.
– Да?
Папа рассмеялся и потрепал сына по голове.
– Как тебе наша сегодняшняя игра? – лукаво спросил он и задул спичку.
– Это был не я.
– Понимаю, – папа смотрел на сына, ожидая продолжения.
Марк вздохнул.
– Я ненавижу футбол, пап.
Теперь и глаза мужчины улыбались.
– Я горжусь тобой, сынок. Я так горжусь тем, что у тебя есть собственное мнение. Мне неважно, любишь ты футбол или нет. Важно то, что ты не даёшь никому сломать тебя.
Марк слушал папу, затаив дыхание. Его настоящее желание сбылось. И теперь оно сбылось правильно.
– Хочешь лепить горшки – лепи, – продолжил папа, жестом указывая под елку. – Главное в жизни то, что ты делаешь с удовольствием.
– Это гончарный круг? – обомлел Марк. – Да это лучший Новый Год!
Папа рассмеялся и пошёл за чем-то на кухню. Марк приблизился к маме и легонько дотронулся до ее руки. Мама мгновенно очнулась и ласково улыбнулась сыну.
– Малыш, уже почти полночь. Пойди вымой руки.
– Мам, – сказал Марк смущенно, – прости, что я мешаю твоему вдохновению. Я просто…
– Что? Какие глупости, дружок.
– Нет, послушай, – серьезно перебил ее Марк. – Твои фантазии делают тебя счастливой. Я же вижу.
– Фантазии – это всего лишь фантазии, малыш. Они ничтожны по сравнению с тем, что происходит здесь и сейчас. Вы с папой – моя самая большая радость!