Мне страшно было слышать имена, хоронить тех, кто сейчас в моём сознании был еще жив. Но мне было важно это знать.
— Айола, не стоит.
— Пап, прошу.
Покачал головой, но ответил.
— Киро Зорак…
Веселый обаятельный паренёк, который никогда не расставался с губной гармошкой, наигрывая озорные мелодии. Балагур и шутник с пронзительно-синими глазами.
— Пио Сэвино…
Рослый, широкоплечий парень. Угрюмый и молчаливый, но добрый. Я хорошо помнила, как отработав целый сезон в городе, он вернулся к нам и купил в лавке малышне целый кулёк сладости, который раздавал всем желающим.
— И Олисия, — тихо закончил отец.
Я не сразу поняла его.
— Леська? — едва слышно переспросила и покачала головой. — Нет, неправда.
Подруга. Жизнерадостная девушка, которая этой осенью собиралась выйти замуж за Гейла. Она почти закончила плести кружева для своего свадебного платья.
— Нет! — громче выкрикнула я и прижала ладонь ко рту, пытаясь сдержать рыдания. — Нет, только не она. Только не Леська… А Кармина?
— Жива. Гейл собирается на службу к охотникам. Они уже несколько дней стоят в деревне на постое. Гоняют хищников, проверяют окрестности.
— Как это вообще могло получиться? Вурдовы звери не спускаются летом с гор, лишь зимой, когда еда заканчивается и особенно холодно. У нас же стоит заслон… как же так, — беззвучно зарыдала я. — Папа как же?
Он обнял меня, позволяя выплакаться у него на груди.
— Поплачь, милая, поплачь… Я тоже не могу понять, как такое могло произойти. У нас договор с охотниками… вот только в прошлом году глава отказался повышать цену.
Я дернулась, поднимая лицо и недоверчиво смотря в лицо отца.
— Пап, на что ты намекаешь? Ты думаешь, что они…
— Ничего, дочка, ничего. Это я так.
Ивару разрешили навестить на следующий день, когда отец вынес меня на улицу и усадил на скамейку, прикрыв ноги пледом.
Молодой человек пришел с большим букетом полевых цветов, серьёзный, возмужавший. Произошедшее и на него наложило отпечаток.
— Красивые, — произнесла я, зарываясь лицом в букет.
— Я рад, что с тобой всё хорошо, — присаживаясь рядом, произнёс и осторожно взял меня за руку. — Айола, тогда у ручья… Я хотел сказать. Хотел сказать, что ты мне не безразлична. Наверное, это слишком безумно с моей стороны… Но скажи, есть ли у меня хоть шанс завоевать такую девушку?
— Ох, Ивар, если бы ты только знал, — прошептала я, не в силах продолжить от смущения.
Но молодой человек всё понял.
— Я поговорю с твоим отцом.
— Да.
… Отец был против.
— Айола слишком молода для брака. Ей только шестнадцать.
— Но, папа. Осенью будет почти семнадцать, — воспротивилась я, теряя голову от счастья.
Традиционно в Изгаре все браки игрались осенью. Допускалось другое время, но по особым случаям.
— Почти не считается. Ты еще слишком юна. Хотите встречаться, встречайтесь. Но не больше.
И мы встречались. Робкие прикосновения постепенно сменились поцелуями, сначала неловкими, короткими, но потом Ивар стал смелее.
Так прошел год. Мне исполнилось семнадцать, но с согласием на брак отец не спешил. А без него я не могла. Теперь нам ничего не мешало. Даже Мирта, которая той же осенью быстро выскочила за какого-то мелкого дворянина и уехала с ним, родив в конце зимы крепкого парнишку. У нас шептались, что отцом мог быть кто-то другой, но я не верила слухам.
— Он считает, что я тебе неровня, — в сердцах произнёс Ивар одним вечером, когда мы скрылись за пригорком от любопытных глаз.
— Ты не прав. Он просто очень любит меня и боится потерять, — я быстро подошла к юноше, кладя ладони ему на грудь и заглядывая в глаза. — Осенью мы обязательно поженимся. Отец мне не откажет.
— Откажет. Куда сыну кузнеца до дочери Белфоров? — горько произнёс он.
— От Белфоров остался лишь титул. Я люблю тебя, Ивар, и не отступлю.
— Не отступишь? — переспросил молодой человек, обнимая меня за плечи. — Уверена?
— Конечно, уверена. Ты моя жизнь.
— Тогда мы должны настоять. Должны поставить ему ультиматум.
— Ивар, я…
— Ты ведь доверяешь мне?
— Да, доверяю. Ты же знаешь.
— Тогда стань моей. Полностью. До конца, — жарко шепнул он, сильнее сжимая плечи.
— Ивар, — ахнула я и покачала головой. — Я не могу. Ты же знаешь, что не могу. Сначала свадьба.
Но он меня словно не слышал.
— После этого твой отец не посмеет нам отказать. Ты же любишь меня.
— Люблю, но я не…
Договорить он мне не дал, прижимаясь губами в поцелуе, который становился всё глубже и откровеннее. Руки опустились по спине и накрыли ягодицы, сильнее прижимая к его телу. Ноги подогнулись, и молодой человек увлёк меня на зелёную траву. Ладонь коснулась колена и поползла выше по обнаженному бедру.