— Прошу сюда, — произнёс слуга, провожая внутрь, где нас уже встречала светловолосая женщина в тёмно-зелёном платье, отделанном белоснежным кружевом.
— Леонард, — улыбнулась она мужчине, который склонился к её руке. — Очень любезно с твоей стороны встретить наших гостей.
— Леди Корвил, вы как всегда очаровательны.
— Благодарю. Дерек спрашивал о тебе.
— Герцог уже вернулся?
— Час назад. На полях опять проблемы. Он в кабинете.
— Дамы, прошу прощения, — мужчина кивнул и быстро направился в сторону широкой лестницы.
А ведь по идее именно он должен был нас представить друг другу. Странное попрание норм и правил. За графом подобного не наблюдалось.
Проводив его взглядом, я повернулась к женщине.
— Добрый вечер. Я леди Энния Корвил. А вы, должно быть, Айола Белфор? — она безошибочно взглянула на меня.
— Да, вы совершенно правы, леди Корвил. Это моя тётя баронесса Полин Ортек и её дочери Элодия и Делайн, — произнесла я и неловко улыбнулась. Тревога нарастала. — А Селина где?
— Она отдыхает, — леди Корвил улыбнулась. — Просила вас навестить её, как только будет удобно.
— Я могу увидеть её прямо сейчас?
Улыбка стала мягче.
— Конечно. Но вы уверены, что не хотите сначала принять душ, переодеться, отдохнуть?
Хотела и очень, но желание увидеть подругу было сильнее.
— Позже.
— Слуга проводит вас, а я покажу покои баронессе и её дочерям.
— Благодарю.
Ковры, сияние начищенной до блеска бронзы, позолота, хрусталь и старинные вазы из хрупкого фарфора — всё здесь говорило о богатстве и достатке. Но я мало смотрела по сторонам, полностью сосредоточившись на предстоящей встрече.
Целый год мы не виделись, изменилась ли она? Стала ли другой?
Лакей распахнул передо мной створчатые двери, пропуская вперёд.
Странно, я думала, она отдыхает где-то наверху, в своих покоях, а меня привели в зимний сад. В нос ударил запах влажной земли и жасмина. У огромного куста, усыпанного белоснежными цветами-звёздочками, застыла хрупкая женская фигура.
Ком у горла, счастье, тоска и какое-то отчаянье.
— Селина?
Она обернулась. Бездонные синие глаза в обрамлении густых чёрных ресниц, аккуратный носик, алые губы и густая грива тёмных волос.
— Айола!
Мы встретились где-то посередине. С громким смехом, вперемешку со слезами, крепко обнялись, не в силах оторваться друг от друга.
Великие, как же сильно мне не хватало её.
— Айола, ты здесь! Даже не верится!
— Селина, я так скучала.
— Нет, — она рассмеялась и подалась назад, стирая слёзы из уголков глаз. — Это я скучала. Прости, я сейчас стала такая сентиментальная. Просто ужас. Никогда столько не плакала.
— Я так понимаю, это не единственное, что тебя беспокоит в последнее время, — понимающе улыбнулась я и подмигнула. — Вас можно поздравить, герцогиня?
— Как официально, — рассмеялась она. — Можно. Уже почти четыре месяца.
— Поздравляю. Если честно, то я была немного удивлена, когда ты меня не встретила. Испугалась, не случилось ли с тобой чего-нибудь.
— Прости, — виновато вздохнула Селина, беря меня за руки, а глаза так и сияли особенным внутренним светом. — Последние дни я просто с ума схожу по запаху жасмина. Хотя на прошлой неделе меня от него тошнило. Я собиралась выйти, но из кухни так потянуло жареным мясом, что меня опять замутило. И как назло закончилось ароматное масло, уже направили слугу. Но пока он вернётся… Пришлось возвращаться сюда и пить жасминовый чай.
— А лекари что говорят?
Я не могла не отметить, что подруга выглядела бледнее обычного и под глазами залегли круги.
— Что это надо просто пережить, — она потянула меня к диванчику, который уютно расположился под кустом жасмина.
— А что герцог?
— За эти месяцы его уже ничем невозможно удивить, — рассмеялась Селина, присаживаясь. — Его сначала настораживало моё желание есть рыбу и запивать это шоколадом, но сейчас смирился. И даже не вздрагивает.
— Селина, ты меня пугаешь, — ужаснулась я.
— Я сама себя пугаюсь, — непринуждённо рассмеялась она. — Будешь чай? Или прохладную воду с лимоном и мятой? Она меня сейчас выручает.
— Не откажусь от воды.
Подруга быстро налила в стакан прохладную жидкость и протянула мне.
— Хватит обо мне, ты и так всё знаешь, я пишу очень подробные письма. А вот кое-кто ограничивается короткими фразами и общими чертами, — пожаловалась она.