В игре Шадрина не было больших перепадов, срывов. Это, впрочем, естественно: его, человека высокой культуры, не было нужды заставлять тренироваться. Не было нужды присматривать и за поведением Владимира в быту – он дорожил своей репутацией.
В начале нашего знакомства Владимир казался мне тихоней. Побаивался я, что из-за этого не сможет он успешно бороться против канадцев – игроков агрессивных, драчливых. Однако, когда дело дошло до этих встреч, Шадрин играл выше всяких похвал. Его били, а он терпел, надежно контролировал шайбу и в нужный момент выкладывал ее партнеру. Противник, естественно, злился, нарушал в борьбе с Владимиром правила, и благодаря этому команда получала столь ценные в матчах против канадцев две минуты игры в большинстве.
Тренеры всегда ценили Владимира Шадрина за высокую организованность, за понимание роли центрфорварда в звене. Он же, в свою очередь, с удовольствием, по-моему, и с гордостью выполнял тренерские задания. Но не просто выполнял, а выполнял примерно. Это качество в современном хоккее, в матчах, когда соперники сильны и почти равны, чрезвычайно важно – оно помогает тренеру планировать победы. Однако такая добросовестность, которая отличала Владимира Шадрина, возможна лишь при особой любви к хоккею, при высокой культуре. И с моей точки зрения, чем дальше, тем больше эти качества будут цениться.
Он не знал своего величия
Все «золото мира» – медали чемпионатов Европы, мировых первенств, Белых олимпиад – было добыто им за годы служения хоккею. Но Валерий Харламов никогда, подчеркиваю – никогда, не чувствовал себя этаким старателем на россыпях спортивной удачи. Он сражался не на живот, а на смерть за победу сборной Страны Советов. И когда под сводами ледовых дворцов звучал наш гимн, не своим вкладом, хотя порой он ох как велик был, гордился Валерий – горд был в первую очередь за державу, ибо естественное чувство патриотизма всегда было свойственно Валерию Харламову в высочайшей степени!
Харламов Валерий Борисович. 1948–1981 гг. Заслуженный мастер спорта.
В 1967–1981 гг. играл в ЦСКА. Чемпион СССР 1968, 1970–1973, 1975, 1977–1981 гг. Лучший хоккеист сезонов 1971–1972 (вместе с А.Мальцевым) и 1972–1973 гг.
Чемпион мира 1969–1971, 1973–1975, 1978, 1979 гг. Чемпион Европы 1969, 1970, 1973–1975, 1978, 1979 гг. Олимпийский чемпион 1972, 1976 гг. Признан лучшим нападающим чемпионата мира 1976 г.
Награжден орденами Трудового Красного Знамени (дважды), «Знак Почета».
Одареннейшим человеком был Валерий. Убежден, что, займись он в юности всерьез футболом, и в этом виде спорта был бы на первых ролях. А как он танцевал! Помню, во время традиционного у армейцев праздничного вечера по случаю окончания сезона, когда Валерий со своей дамой вышел в круг, как-то сразу отошли в тень такие признанные танцоры, как Анатолий Фирсов, Владимир Викулов. Харламов был настолько пластичен, так владел своим телом, так тонко понимал партнершу, что провожали эту пару после танца аплодисментами – подобное в своем, почти семейном кругу друзей и товарищей по команде мне не доводилось видеть ни до ни после этого.
Да, безусловно, Валерий талантлив был во многих сферах деятельности, но создан-то он был все же для хоккея, для этой скоростной, хитроумной и боевой игры настоящих мужчин. И какие бы звезды и среди соперников, и среди партнеров ни окружали Харламова на льду, он оставался сильнейшим среди сильнейших, первым среди равных.
Валерий довел до необычайной степени совершенства владение тремя скоростями – взрывной скорое ъю передвижения и маневра на площадке, скоростью реакции клюшкой на малейшее изменение игровой ситуации и, наконец, скоростью мышления, не уступающей, думаю, самым современным компьютерам. Каждую из этих скоростей можно встретить – правда, лишь по отдельности – и у других классных форвардов, но сплав их являлся как бы фирменным знаком лишь Валерия Харламова.
Владение этими тремя скоростями позволило Валерию выработать обводку, которую можно назвать не только харламовской, но и легендарной, – не одного, а нескольких противников обходил он раз за разом и даже признанных мастеров силовых единоборств, которых иные наши асы побаиваются до сих пор. Харламова не могли остановить даже откровенной грубостью. Более того, знаменитый Бобби Кларк в 1972 г. в первой серии матчей сборной СССР со звездами НХЛ, откровенно охотившийся за Валерием, позже писал: «Я проникся таким уважением к этому великому форварду русской команды, что стыжусь тех минут, когда доставлял ему боль. Но другими средствами остановить Харламова мы просто были не в состоянии…»
К сожалению, порой хоккеисты и наполовину не столь талантливые, как Валерий, мнят себя чуть ли не центрами вселенной – требуют особого отношения, особых условий, на партнеров смотрят лишь как на «подносчиков патронов». И здесь особо хочется напомнить, насколько подобное отношение к людям, к жизни было чуждо Валерию. Вот уж кто ничего не требовал для себя! Вот кто умел радоваться удаче товарища! И не просто радоваться, а помогать рождению этой удачи!
Ради этого Харламов лез в самое пекло. Заставлял противника бросаться – в страхе за свои ворота – на него, освобождая тем самым от опеки партнеров Валерия. Вот тут-то Харламов скрытным броском и переадресовывал шайбу товарищу по команде, находившемуся на выгодной для завершения атаки позиции. И первым же поздравлял того с успехом.
Выше интересов команды для Валерия не было ничего. И когда перед Белой олимпиадой в Саппоро мы, тренеры, попросили Харламова в связи с разработанной принципиально новой тактической расстановкой расстаться, пусть на время, с Борисом Михайловым и Владимиром Петровым, друзьями-партнерами, понимавшими его с полуслова, он спорить не стал. И придя в новое звено, сумел заразить своей невероятной энергией, неиссякаемым оптимизмом и Александра Рагулина, и Анатолия Фирсова, и Геннадия Цыганкова, игроков, к тому времени уже знаменитых. Все они, а также Владимир Викулов, чья лучшая игра приходится на тот сезон, когда он выступал в одном звене с Валерием, были благодарны судьбе, сведшей их (о чем мне не раз говорили они сами) в одну игровую компанию с Харламовым.
Должен сказать, что талант Валерия раскрылся для всех нас не сразу. Даже в молодежной команде ЦСКА Харламов хотя и выделялся, но первым не был – коекто из его партнеров казался многим в общем-то поперспективнее. Вот тогда-то и приняли мы, тренеры, рискованное, но, как оказалось впоследствии, оправданное решение – дабы мог Валерий развить в себе игровую самостоятельность, усовершенствоваться в обводке, разучить новые финты и опробовать их на реальных соперниках, мы предложили Харламову сезон поиграть в Чебаркуле в одной из наших армейских команд среднего класса.
Разумеется, отправив его туда, я, не скрою, волновался, хотя знал, что Харламов попал в хорошие руки справедливого наставника Владимира Альфера. Периодически мне докладывали, как у Валерия в новой и взрослой компании идут дела: замечаний нет… играет самоотверженно… в мастерстве прибавляет (а я разработал для Харламова индивидуальный план) день ото дня. Из Чебаркуля мне много раз сообщали, что стадион, вмещающий около восьми тысяч зрителей, в дни матчей всегда переполнен – все идут на хоккей и «на Харламова», желая видеть его мастерство и боевитость. А вскоре Валерий созрел и для ЦСКА – мы поняли, что он не потеряется среди наших знаменитостей. Чуть позже задумка о создании принципиально нового по распределению обязанностей звена форвардов воплотилась в жизнь – родилась тройка, в которую вошли основные игроки команды, – Борис Михайлов, Владимир Петров и Валерий Харламов.
Великая тройка!
В 1976 году казалось, что Валерий расстанется с хоккеем – после первой автокатастрофы, окончившейся переломами ног и ребер, он начал прихрамывать. И хотя Харламов с чудовищным упорством возвращал себя в хоккей, был поистине жесток к себе, дорожил каждой минутой, но никак не мог поймать миг психологической уверенности в сложных игровых ситуациях. Несколько дней я ломал голову над этой проблемой и предложил Валерию в дополнительных тренировках поиграть одному против шести 10 – 15-летних мальчишек.