Сан Саныч вошел в прихожую, быстро разделся, взял фотографии, пакет с конфетами и шампанским, прошел в гостиную.
Саша с заплаканными глазами, шмыгая носом, смиренно сидел на тахте вместе с матерью. Так встречают гостей, когда в доме объявился покойник.
«Сашка устроил скандал, и потому меня впустили», — тотчас догадался Сан Саныч.
— Я забыл передать вам фотографии, — он положил их на стол. — Было бы жалко, если б я их утащил. Они хорошие, я старался! Я ведь считаюсь хорошим фотографом. Нет, правда, печатался во многих журналах, в том числе и специальных, выставки свои есть, награды… Хотя поговаривают, что бывают и лучше меня, но я их пока не видел. Я тут случайно прихватил шампанское с конфетами и хотел бы выпить за столь приятное знакомство… — он улыбнулся, выставил бутылку на стол. — Это, быть может, и великое нахальство с моей стороны, но так уж получилось, хотя я человек застенчивый…
— Это чувствуется, — не без иронии заметила хозяйка.
— Меня зовут Сан Саныч Смирнов, я — фотограф, — представился он, поднялся и отдал поклон.
— Я тоже Сан Саныч Смирнов, — приободрившись, ответил мальчик, привстал и кивнул головой, подражая Сан Санычу.
Хозяйке такой запев совсем не понравился. Она хмуро молчала, не собираясь ни с кем знакомиться.
— Это моя мама, ее зовут Нина Платоновна, — представил Саша.
— Очень, приятно! — Смирнов привстал, шаркнул ногой и поклонился.
— Мне тоже приятно, — улыбнулся малыш.
— Ну ладно, коли познакомились, неси, Саша, фужеры! Они на кухне, — смирилась она, поднялась, поправила скатерть, достала из серванта печенье. Вы есть хотите?
— Я хочу! Мы оба хотим! — выкрикнул Саша.
— Нет-нет, я не хочу! Я еще днем поел!
— Саша, открой холодильник, там тарелки с колбасой, ветчиной, салаты, неси все сюда! — крикнула Нина Платоновна.
— Но вы же кого-то ждали, готовились, а я все съем, — забормотал Сан Саныч.
— Будем надеяться, не все съедите! — по-прежнему сохраняя неприветливое выражение лица, парировала Нина Платоновна. — А уж коли так случилось, что вы вдруг объявились, давайте сядем и сразу обо всем договоримся. Еще одна встреча с вами мне ни к чему! И ребенка травмировать я вам не дам!
— А вы мне понравились, и я был бы не против встретиться с вами еще… — Он столкнулся с ее суровым взглядом и осекся.
За десять минут Нина Платоновна с таким блеском сервировала стол, что Сан Саныч восхищенно всплеснул руками.
— Да вы просто фея, волшебница! — восторженно воскликнул он.
Хозяйка усмехнулась, но по сдержанной усмешке было заметно, что ей приятно слышать похвалы в свой адрес.
— Садитесь к столу, Сан Саныч!
— А дядю Толю не будем ждать? — Фотограф еще не успел выговорить два последних слова, как тотчас понял, что задавать этот вопрос ему вовсе не следовало: Нина вспыхнула, а Саша тотчас помрачнел. — Нет, если не будем, то…
Он сел за стол. Нина Платоновна с сыном расположились напротив. Она решила разговор о сыне с этим новоявленным папашей пока не заводить, а дождаться Толю Климова, которого сама пригласила на семейный ужин. Они познакомились с ним два месяца назад. Капитан угрозыска летел на задание, но, увидев ее на улице, остановился, купил букет роз и вручил ей.
— Если меня сейчас не убьют, мы поженимся! — страстно объявил он. — Ваши имя и фамилия?
— Нина Платоновна Асеева.
— Я найду вас, Нина Платоновна!
И он помчался дальше. Асеева усмехнулась и почти забыла об этом происшествии. Однако через два дня Климов заявился к ней на работу с простреленным плечом, одна рука была на перевязи, а в другой он держал букет роз, сообщив, что, как только его оперативники Нину разыскали, он сразу же сбежал из больницы.
— Вы сумасшедший! — сказала она.
— Горбатого могила исправит, — легко вздохнул он. — Но я люблю тебя!
Сразу на «ты» и сразу без забрала. Нина хоть и не любила таких сумасшедших и напористых, но Климов ей понравился. Высокий, плечистый, мужественный, если не сказать, бесстрашный, с открытым, красивым лицом, этакий русский Ален Делон. Капитан был уже дважды женат, но в свое оправдание поведал, что женщины сначала влюбляются в него, а потом, возненавидев его работу, уходят.
— Почему вы считаете, что я не уйду? — усмехнулась Нина.
— Потому что вы деловая женщина и сами цените независимость, — уверенно проговорил он. — Тут мы схожи!
Он заблуждался. Когда-то она и вправду была такой. По этой причине, отчасти, и разошлась с мужем, который считал, что удел жены вить семейное гнездышко и метать жратву на стол. Но не только по причине ранней и неосознанной независимости. Она вдруг почувствовала, что не испытывает к мужчинам той неодолимой тяги, какую питали многие ее подружки, взахлеб, до одурения, млея и тая в крепких мужских объятиях. Нет, ей нравилось, когда за ней ухаживают, дарят цветы, объясняются в любви, но чтобы так бегать за ними, это уж никогда. Хочется вам — бегайте сами, а я посмотрю. Просто она была такая, самодостаточная, как уточнил бы ее босс, у которого Нина работала переводчиком, точнее, начальником иностранного отдела, ибо в ее подчинении были еще одна переводчица и секретарь. Генеральный директор Нины любил структурирование и емкие формулы.