— Нельзя. Потому что, если закрыть доступ в квартиру, весь дом сгореть может, — объяснил Каин. — Понимаешь, она же куритель. Заснёт с сигаретой, и пиши пропало. Люди, которые вокруг, в чём виноваты? Да и брать у нас нечего, — добавил он. — Стол да кровать. Она даже шкаф прокурила, дура ощипанная.
— А эти, Халд и другие? — возразил Радал. — Что же тебе, пропадать из-за тётки?
— Выходит, что да, — ответил Каин. — Ничего не поделаешь. Слушай, ты есть хочешь? — оживился он. — Репа есть. И хлеб. Рыбу она, видать, по дороге сама сожрала.
— Репа? — удивился Радал. — Никогда не пробовал, интересно. Хотя вообще-то я неголодный.
Жаренная на постном масле репа не показалась Радалу вкусной, и он отдал половину своей небольшой порции Каину. Тот, судя по всему, был голоден и смёл еду за милую душу. А хлеб оказался странным. Радал с интересом изучал новый вкус. Сладковатый, почему-то пахнет необычно.
Поев, они убрали посуду и снова сели за стол.
— Надо что-то решать, — сказал Каин. — Чего дальше будем делать?
— Хороший вопрос, — Радал в задумчивости поскрёб по столу ногтем, отколупнув кусочек краски. — Где-то мне надо жить. Никого у меня здесь нет, кроме тебя, а у тебя жить нельзя. Значит, на государстве. Кто у вас тут этим занимается? Придётся мне про себя придумать что-нибудь достоверное. Что я издалека приехал, родители умерли, документов нет…
Каин с сомнением покачал головой:
— Не получится. Можно попробовать по-другому сделать. Найти кого-нибудь, у кого ребёнок умер, и тебя выдать за него. Может, чего и получится. Радал вдруг хлопнул себя по лбу. — Я другое подумал! — воскликнул он. — Совсем забыл, а ведь это важно. Меня же наверняка будут искать. Рауль будет, он за меня отвечает. Не сам, понятное дело а его службы. Знаешь, Каин, в меня ведь даже детектор слежения был вживлён.
— А куда ты его девал? — спросил Каин.
— В том корабле оставил, — ответил Радал. — Сам удивляюсь, как мне его из себя выгнать удалось. Я его попытался уничтожить, но не получилось. Всё равно Это был хоть и странный, но корабль, а такие корабли наверняка все зарегистрированы. Этим Клео будет заниматься или его спецы. Отследят или детектор, или корабль. Поймут, что я на этой планете. А если и не поймут, наверняка по всем планетам будет разослано что я сбежал и в розыске. Это у них быстро. И стоит мне куда-нибудь явиться… стоит моим данным поступить в систему… Понимаешь? Вот ведь чёрт!
На лице у Каина проступило несчастное выражение Он явно расстроился.
— Да, про это я не подумал, — печально сказал он. — Слушай, а можно тогда уехать в какое-нибудь село, вдвоём. Мы не скажем никому куда. А там потихоньку…
Он не договорил.
В окно кухни влетел камень, осколки стекла посыпались на пол сверкающим градом. Второй камень ударился об стол, выбив фонтанчик пластиковой крошки. Радал и Каин, не сговариваясь, бросились в коридор. В этот момент кто-то из всех сил шибанул ногой в дверь снаружи, её сорвало с петель, и она ухнула в тёмный проём коридора, под ноги мальчишкам.
— Что… — начал было Каин, но тут в квартиру ворвались люди.
Их было много, человек шесть, и они действовали на редкость слаженно и организованно. Один тут же прижал Каина к стене, предварительно врезав ему под дых локтем, двое других в минуту скрутили Радала.
— Ну всё, сволота, набегались! — В коридор всунулся Халд, за его спиной маячил Аки. — Будешь знать, сука, как драться со мной!
Каин ничего не ответил, от боли у него потемнело в глазах. Он с трудом понимал, что вообще творится в квартире, краем сознания схватывая лишь отдельные детали. Вот волокут обкуренную тётку, которая вообще ничего не понимает, бросают её в ванную, вот кто-то перетряхивает их пожитки… Появление алюминиевого портсигара вызывает волну одобрительных криков. Вот Радала бьют ногами трое амбалов. Кто-то уже раскуривает сигарету с хацтером и пускает её по кругу.
— Крысеныши. — Один из амбалов приостановился и затянулся хацтером; Каин видел, что лицо у Радала разбито в кровь. — Сучата. Чего делать-то с ними? Чтоб не настучали.
— Че думать-то? В реку их, и всех делов.
— А бабу?
— На хрен бабу, она в отрубе. Этих надо.
— А в реку где? Найдут сразу.
— Тогда в трубу. Может, там застрянут.
— Точно, хорошо. Баба косая, а сучата типа сбежали. Ищи их. Никто и не знает ничего. Брат, а! Откуда у тебя брат, глиста?
Все дружно загоготали.
— С неба, — едва слышно ответил Каин.
Все заржали ещё громче. Кто-то ткнул Каина сигаретой в лоб, тут же запахло палёными волосами.
— Эй, брательник с неба, — Халд пнул Радала в бок ногой, — откуда приехал?
Радал ничего не ответил.
— Ща мы его поучим говорить. — Один из старших парней за грудки поднял Радала и поставил рядом с Каином. — Немой у тебя брат-то, а, Герка?
Каин уже понял, откуда они. Речная учебка, самый хлам там собирается, потому что в речную берут всех подряд. Конечно, на судах они не ходят, готовят в этой учебке персонал для пристаней. «Мы пропали, — обречённо подумал он. — Всё… они же нас убьют».
Радал был весь в крови, которая текла из разбитого носа, но всё равно скривил губы в презрительной усмешке.
— Идиоты, — процедил он. — Вы ещё пожалеете. Вам это так не сойдёт.
— Сойдёт-сойдёт, — успокоил его один из парней. — Это тебе не сойдёт, крысеныш! Аки, притащи-ка штырь.
— Не надо! — крикнул Каин.
Аки и Халд засмеялись. Каина охватил безотчётный ужас. Радал и представления не имел, как развлекалась речная учебка. А он знал. Одной из самых паскудных «шуток» местных было сделать человека инвалидом с одного удара. Чаще всего — сломать железным штырём обе ноги. Или руку. Или…
— Тебя не тронем, — пообещал парень из учебки, подбрасывая на ладони штырь. — Ну может, побалуемся чуток. Ну чё, брат, готовься. Постой минутку, запомни, как оно — стоять. Не стоять тебе больше.
— С одного? — спросил кто-то. Парень кивнул.
— Ставлю на два, — тут же вызвался Халд. — Полсигареты.
Радал задёргался — он толком не понимал, что затеяли парни, но явно что-то недоброе.
— Отпустите, сволочи! — крикнул он. — Что вам надо?!
— Эй, замотайте ему башку, чтобы не орал, — приказал парень со штырём. — И второму тоже. Ща они весь дом соберут.
Дальше всё было как в замедленном кино — Каину впихнули в рот тряпку, Радал вырывался, но его ударили затылком об стену, на несколько секунд он обмяк когда очнулся, во рту у него был кляп из какой-то Руриной тряпки, а руки связаны за спиной. Когда Радала ударили, у Каина на секунду потемнело в глазах, словно часть боли того, кого он уже несколько раз сегодня назвал своим братом, передалась ему. Глаза Радала мгновенно подёрнулись плёнкой, он судорожно втянул воздух носом, рухнул на пол, из горла его рвался крик, но ничего, кроме глухого, едва слышного стона, не получилось.
Двое парней из учебки тут же присели рядом на корточки.
— С одного! Халд, давай твои полсигареты, крыса!
— Да ладно, я пошутил.
— Давай-давай, а то я не видел, у тебя ещё половинка есть.
Они споро обмотали Радалу перебитые ноги старым пальто Руры. Радал бился и выгибался в их руках. Канн видел, что паренёк уже не пытался вырваться — куда ему, просто от боли, — и с ужасом увидел, как ветхая ткань пальто пропитывается чем-то тёмным, красноватым, и один из амбалов брезгливо вытирает руку о Радалову куртку. Это конец, даже если каким-то чудом они спасутся, Радал теперь калека. «Надо было отдать ему хацтер, — в полном отчаянии думал Каин. — Надо было отдать… отдать… Всё из-за меня…»
Потом кто-то ударил его по голове, и мысли исчезли.
Их тащили когда на руках, когда просто волоком. На берегу было совершенно темно, редкие фонари кончились у последнего дома, и дальше компания плелась, спотыкаясь и чертыхаясь, по тёмной дороге. Асфальт вскоре кончился, их теперь волокли по камням. Радал глухо стонал, парни из учебки подзуживали Аки и Халда, кто-то снова пустил по кругу сигарету с хацтером.