— Благодарю, но мне твои предложения вообще не нужны, — ответил Нарелин.
— Вы сами виноваты, в этом, Арти, — сказал Клео в пространство — будь вы немного деликатней, отношение к вам было бы другим.
— А что тебе нужно, Нарелин? — печально спросил Арти. — Моя деликатность? Ни в жизнь не поверю. Возвращение? Смерть? Это всё у тебя впереди. Учти, если бы не семьсот восемьдесят пятый экипаж, гнить бы тебе сейчас на твоём ненаглядном Эвене без помощи всяких Радала с Каином.
— Арти, зачем мы здесь? — спросил Нарелин, проигнорировав фразы про Эвен. — Что ты хотел нам показать? Если уж сюда забросил, объясни, что тут к чему.
— Какая ранимая душа, — с издёвкой вздохнуло пространство. — Ранимая душа не хочет знать, что Томас Грем планировал покушение, а шутка несчастного Каина, который умудрился, сам не желая, перепугать твоего симбионта, всего лишь сыграла Грему на руку. Рауль Найрэ был обречён в любом случае. Впрочем, раз на то пошло… Ладно, вот тебе информация. Это не та Сеть, которую используют Сэфес. Это информационная сеть Официальной службы. — Арти помолчал секунду, потом со смешком добавил:
— Вот она, привычка к власти. Когда же до тебя дойдёт, что ты продолжаешь воевать за гнилое яблоко, которое сжимаешь в руке, в упор не замечая, что тебе только что дали тонну свежих фруктов. Наивно.
— Не говори чепухи, — ответил Нарелин. Он раскинул руки, как птица в небе, и закрыл глаза.
— Арти, не лезьте в наши дела на Эвене, — посоветовал Клео. — В них мы разберёмся без вас, как разбирались раньше. Вы что, собираетесь проводить сеансы психоанализа?
— Могу и не лезть, тем более что лезть теперь не во что. Ну так что? Вы пока тут побудете? — спросил Арти. По голосу было слышно, что ему глубоко безразличен как Эвен, так и всё его население, и Нарелин с Клео, судя по всему, тоже. — Или желаете выйти, поругаться и повозражать мне в реальном пространстве? Нарелин открыл глаза.
— Мы желаем разобраться, как работать с этой информационной сетью, раз уж нас записали в официалы, — сказал он. — Поэтому мы были бы тебе признательны за инструктаж. А возражать или ругаться, Арти, у нас нет ни малейшего желания. Правда, Клео?
Блонди кивнул.
— Ты возразил достаточно для того, чтобы я отказался работать с вами в принципе, — отозвался Арти. — Я не хочу с тобой работать, Нарелин. И не буду.
Пространство свернулось, и они очутились в катере. За время их отсутствия ничего криминального не произошло, Лин что-то объяснял Каину, тот с сомнением поглядывал на Сэфес, но от комментариев воздерживался. Радал сидел неподалёку в кресле, рассматривая висевшую перед ним схему из потухших точек. Пятый сидел на своём облюбованном месте — на полу у стены — и, когда они появились, первым делом спросил:
— Нарелин, тебе что, деньги платят за такие споры? Ты расскажи, мне чисто технически интересно.
Нарелин пожал плечами.
— Я ни с кем не спорю, — сказал он. — Просто не понимаю, чего Арти от нас хочет. Чтобы мы сказали «да», наши дела ничего не стоили, мы были слепыми дураками, спасибо, что раскрыл нам глаза? Это называется научить и дать новую информацию? Ну-ну.
— Если бы твои дела ничего не стоили, он бы с тобой вообще не стал общаться, — сообщил Лин, отвернувшись от Каина. — Ты ему возражаешь, обзываешься, щенки какие-то. Мы на него орём, но у нас, прости, несколько иное положение. Ладно, это я потом попробую разъяснить. Никто тебя слепым дураком не считает, но если тебе угодно так думать… Знаешь, а ты меня довёл, эльф. Вот даже меня ты довёл. Вот честно.
— Лин, заткнись, — мирно посоветовал Пятый. — Пусть что хочет, то и делает. Не лезь.
Лин сплюнул на пол и снова повернулся к Каину.
— Всем плохо, — пробормотал он. — только до одних доходит, что эгоизм дерьмовая штука, а до других почему-то нет. Так, Каин?
— Наверно, — ответил тот неуверенно.
— Уже прогресс, — похвалил Лин. — Продолжим. Нарелин скрестил руки на груди.
— Я хочу заниматься делом, — сказал он неприязненно. — Это Арти лезет ко мне со своими доказательствами. Надоело, извините. Если он не хочет со мной работать, скажите, чем я могу быть полезен здесь, вам. Я не привык тратить время впустую.
— А кто говорил про поводок? — спросил Лин. — И опять сплошные «я», «мне», «мной», «моё». Молодец, конечно, а про нас всех ты подумал? Поводок…
— А про кого я думаю, если не про вас? Прицепился к слову.
— Не к слову, а к мысли! — Пятый встал на ноги, подошёл к Нарелину. — Мы с тобой про это уже говорили. Сейчас Клео понимает почему-то больше, чем ты. Странно даже. Ладно. Решай сам.
— А что, я не прав? — осведомился Нарелин. — Объяснять он ничего не желает. Действует в приказном порядке. Постоянно упирает на никчёмность нашего прошлого, на то, что мы живём иллюзиями. Хорошо, я готов ради дела принимать любое отношение, не впервой. Или этого мало и нужно, чтобы я с ходу начал искренне восторгаться происходящим? Чтобы закричал: я признателен за высокую честь, всё прошлое пусть идёт к чёрту, я оправдаю ваше доверие! И только потом он приступит к делу? Извините, ребята, при таком подходе точно ничего не выйдет. Я вас довёл именно тем, что не могу в одночасье перекроить свою душу? Позаимствуйте у Аарн их психощиты, и будет вам счастье! Или оставьте нас в покое и верните на Эвен, а уж где и как мы там будем «гнить» — не ваша забота
— А ведь верно, — подтвердил Клео. — Вы требуете от нас невозможного.
Пятый посмотрел на Нарелина как на нечто удивительное, случайно забредшее в катер. Покрутил пальцем у виска.
— Ты думаешь, тебе одному сейчас трудно? — ласково спросил он. — Ошибаешься. Чего ты истеришь? Арти со всеми так общается. Лучше попробуй ещё раз в инфосеть выйти, а…
— Я спокоен, — нарочито спокойным голосом проговорил Нарелин. — Но в сеть смогу выходить, только если меня научат это делать.
— Это теперь называется «спокоен», — усмехнулся Лин. — Ладно… Я против этого, но, наверное, стоит выпить. Ошалели все — друг на друга орём, белибердой какой-то занимаемся. Этот на Эвен хочет, этот Радалу вон нож подарил…
Нарелин только вздохнул и опустился на пол. Рядом сел Клео, и Нарелин прислонился к нему плечом.
— Нам работа помогает, — сказал он. — Проверено. А выпивка — нет.
— А мне вообще ничего не помогает, — пожаловался Пятый, вставая на ноги. — Ни работа, ни выпивка. Однако идея хорошая, а если ещё учесть, от кого она исходит, должно получиться что-то интересное. А может, давайте пройдёмся? Хоть воздухом подышим.
— Куда ты собрался? — с подозрением спросил Лин. — Уж не в Вирбир ли?
— Именно туда, — кивнул Пятый. — Прогуляемся. На речку посмотрим, заодно навестим кое-кого.
— Пойдём, — согласился Нарелин. — Может, хоть полегче станет. Только, гм… Пусть тогда катер нам высокие ботинки сформирует. Непромокаемые! Там у них такая дикая грязища.
— А может, обнаглеем? — предложил Лин. — Давайте на машине сядем где-нибудь в сторонке. Транспортникам я потом заплачу. Так неохота тащиться.
Клео довольно улыбнулся:
— Наконец-то. Давно пора… обнаглеть.
— Пора, — проворчал Пятый. — Знаешь, какой штраф влепят? Эх, ладно! Радал, иди сюда, — позвал он. — Эту машину ты уже водил, так что давай-ка сам. Только теперь отыщи город. И садись на окраине или у какого-нибудь лесочка, что ли. Давай.
— Я не хочу, — огрызнулся Радал.
— А кто тебя спрашивает? — удивился Пятый. — Работай давай, кто ты там есть.
Каин с тёткой жили в Левобережном нарезе, куда и входила кварта Лесонух, а сейчас катер завис над Правым нарезом, вернее, слегка в стороне от него. Впрочем, кварты друг от друга отличались не сильно. Те же серые, унылые дома, бетонные заборы, слякоть и уныние.
— Как в Москве в семидесятых, — заметил Лин, выходя из катера.
— Не скажи, — ответил Пятый. — Там было всё-таки повеселее.
За время их отсутствия погода не изменилась. Безрадостное марево скрывало этот город от внешнего мира, от солнца, от звёзд. Можно прожить здесь всю жизнь и думать, что мир — это город, и нет ничего, кроме серых каменных стен. Всё остальное — лишь сказка. Бред фантазёров, беглецов от реальности.