— Приятно это слышать, — улыбнулся я, гадая, что ему от меня понадобилось.
— Фрэнк, ты ведь уделишь мне время до своего отъезда в Штаты?
— Конечно, Гюстав. Но хоть намекни, о чем вы хотите со мной переговорить?
— Так о вашем же предложении! Помните, ты говорили, что настали благоприятные времена для туристического бизнеса?
— Ну да, что-то такое говорил, — не стал я отказываться.
— Я вам тогда ответил, что готов вложиться в такой бизнес.
— И это припоминаю, — кивнул я.
— Наше сотрудничество я и хочу с вами обсудить! Вы во всем правы, Фрэнк. В этом я уже не раз убедился за год, что прошел с того нашего первого разговора. Видя ваш пример, многие начали реставрировать дворцы, замки, у моего «Наследия» заказов на десять лет вперед! — потрясенно поделился он. — И не только в Европе такое веяние. Даже в Советском Союзе начали реставрацию дворца. А раз уж до этого додумались коммунисты, то сомнений уже нет в том, что грядет туристический бум!
— И какой дворец они реставрируют? — как можно безразличнее спросил я.
— Екатерининский, в бывшей столице Российской империи. В сегодняшней газете статья была.
— Завтра после полудня вас устроит? — вернулся я к нашему разговору.
Про себя же размышлял, как трактовать эти новости. Как призыв «Вернись, мы все простим» или они таким жестом признают, что были не правы, что заслужили порку, а теперь просят возобновить сотрудничество? Ага, так я и поверил в раскаявшегося Хрущева. Впрочем, какая разница? Я в любом случае буду с ними сотрудничать, они для меня свои.
Глава 4
Оставив гоночную команду в Бельгии, ребята вернутся в США без меня, я отправился в Париж. Официальная причина поездки — встреча с Ив Сен-Лораном, на которую я дал уболтать себя Алессандре. Именно об этом она жаждала со мной переговорить, а совсем не о том, чего я сильно боялся. Будущий гениальный кутюрье почему-то не спешил бросать Францию и работу на Кристиана Диора ради новорожденного итало-американского модного дома и переезда в Милан. Вот я и должен был ему объяснить, от какого счастья он по своей дурости отказывается.
Неофициальных же причин было целых две: встретиться с детективом Жаном Стекольниковым, бывшим фельдфебелем инженерно-саперного батальона Российской империи и передать следующее послание Советскому Союзу. Я решил, что проще будет это сделать через советское посольство в Париже. В Брюсселе, после того моего прорыва грузовиком с так и оставшимся для местных властей неизвестным грузом, посольство должно было быть под более плотным контролем.
Арендовав два автомобиля, в один мы просто не помещались, мы покатили во Францию. Как-то очень быстро прошли те времена, когда я мог в одиночестве путешествовать по Европе, теперь со мной везде следовала моя свита: личный помощник Люк Рендер и охрана из парней Каллахена. Сам же Клинт остался дома решать проблему под названием «семья Сантино», а это значит, война между мафией и байкерами вот-вот должна была начаться, и я желал, чтобы она приобрела размах, но будучи реалистом надеялся, что боевые действия затронут хотя бы два южных штата — Калифорнию и Неваду.
— О тебе пишут все европейские газеты, — прервала мои мысли Алессандра. Она сидела возле меня на заднем сидении «Mercedes-Benz W120» и просматривала свежую прессу. — Перевести, что о тебе пишут бельгийцы на английский?
— Будь добра, — хоть разговорный французский я более-менее освоил, но читать без словаря все же не мог.
— «Турне трех замков» — лучшая гонка последних лет… Фрэнк Уилсон принес в мир автогонок американский размах… Король Бодуэн в превосходном ключе отозвался о Фрэнке Уилсоне… А вот и английская пресса. Статья от какого-то Джеймса Хоулетта, — Алессандра продолжила читать вслух, хотя перевод уже был не нужен. — «Американские деньги приносят американские порядки в спорт для джентльменов», — гласил заголовок. — Фрэнк Уилсон, миллионер, плейбой, меценат, изобретатель, кинопродюсер и инженер. Этот молодой американец ворвался в светские хроники обеих берегов Атлантики словно ураган. Ему приписываются романы чуть ли не со всеми актрисами Голливуда, — на этом месте произошла заминка. Алессандра с подозрением на меня посмотрела.
— Это правда?
— Вранье! — сходу отверг я обвинения.
Меня огрели газетой, видимо, для профилактики, и продолжили читать:
— Он ставит рекорды на гоночных трассах, зарабатывает миллионы на автобиографических фильмах и бросает американским акулам капитала, таким как Генри Форд второй, вызов.