Для того чтобы передать весточку в Советский Союз я выбрал забаву моего детства — авиамодель с резиновым двигателем. В пятидесятых и шестидесятых годах этот вид авиамоделизма пользовался огромной популярностью, и многие советские мальчишки могли собственными руками собрать свой личный летательный аппарат тяжелее воздуха, я не был исключением и, разумеется, не забыл, как должна выглядеть и работать такая авиамодель.
Собрал я ее за несколько часов.
До лучших образцов она не дотягивала, всё-таки резиновый двигатель чемпионы этого дела, а авиамоделизм считался спортивной дисциплиной и по нему проводились чемпионаты мира, изготавливали несколько месяцев, одни шнуры должны были провести в масле не меньше тридцати дней. Но мне и не нужно было ставить рекорд по скороподъемности, высоте полета и времени нахождения в воздухе. Мне было не нужно, чтобы моя модель взлетела на сто с лишним метров и пролетела полкилометра, меня устраивали более скромные результаты. Единственное, огорчало, что провести натурные испытания я не мог. И без того, Кэрролл все пытался выведать, чего это я закрылся на несколько часов в мастерской. А Фрэнк Уилсон, запускающий на террасе собственного замка игрушечные самолётики привлек бы внимание намного большего количества народа, а людей из-за гонок по территории слонялось много. Поэтому пришлось ограничиться испытаниями в подвале и расчетами.
Вот сейчас и проверю, не ошибся ли я.
Приехав на такси в седьмой округ Парижа, именно там в особняке-отеле д’Эстре сейчас размещалось советское посольство, я сразу же пошел к дому, расположенному напротив нужного мне отеля. Консьержа удалось пройти без проблем: назвался курьером, а коробка в руках наглядно подтвердила мою легенду. Попасть на крышу тоже труда не составило. Ее никто не запирал, судя по стульям и столику, жильцы любили проводить здесь время.
Было уже темно, но звезды на небосклоне еще не засветили, зато в посольстве некоторые окна были освещены, они и служили мне ориентиром.
— Сергей Александрович! — подняв трубку телефона, сквозь недовольное ворчание жены Виноградов услышал напряженный голос товарища Куницына. — Срочно спускайтесь! У нас ЧП!
Понятное дело, стряслось что-то серьезное, иначе чрезвычайного и полномочного посла СССР во Франции не стали бы бесцеремонным образом будить в пять утра.
Не медля Виноградов соскочил с кровати, быстро оделся и поспешил вниз.
— Заходите, — Куницын запер за послом дверь своего кабинета. — Мы получили Послание! — развернувшись к послу лицом, прошептал чекист. — Ночью закинули на территорию с помощью вот этого, — оба мужчины подошли к столу, на котором и лежал игрушечный летательный аппарат.
— Вы открывали? — сглотнув вязкую слюну, спросил Виноградов.
Вот и случилось то, о чем предупреждали в той прошлогодней грозной и странной директиве из Москвы, касающейся каких-то непонятных посланий, которые в любое время могут попасть в посольство или к сотрудникам посольства необычными способами.
— Разумеется, нет! — директивой было не только запрещено самим вскрывать послания, она обязывала информацию о них сразу же засекречивать.
— Летите первым рейсом? Счастливого пути, — пожелал посол чекисту.
Директива также содержала запрет на пересылку посланий по дипломатической почте. Их должен был незамедлительно доставить в Москву второй секретарь посольства.
Председатель КГБ Серов только сегодня вернулся из Англии, где лично обеспечивал безопасность Хрущева и еще не отошел от той нервотрепки, в которую был погружен последний месяц: сперва планировал поездку, затем сама поездка не обошлась без сюрпризов.
Сложности добавило то, что Хрущев наотрез отказался лететь на самолете и невзирая на уговоры председателя КГБ решил идти в Англию на новейшем крейсере «Орджоникидзе». Это его дурацкое решение и стало причиной последующих неприятностей.
Серов, еще в марте получил от резидента КГБ в Англии информацию о том, что разведслужбами Великобритании планируется какая-то акция против крейсера и боевых кораблей сопровождения, и в подтверждение уже на второй день пребывания советской делегации в Англии, а точнее в половине восьмого утра 19 апреля вахтенный мичман с миноносца «Совершенный» увидел в воде странную тень и буквально сразу на поверхность всплыл человек в маске для подводного плавания. Он попытался зацепиться за борт корабля, поскреб по нему руками, а затем ушел под воду. Проверка ничего не дала, пловца не нашли, но и на корпусах кораблей эскадры вражеских мин не обнаружили.