Дорожка из изумрудного песка вилась от берега прямо к ступенькам беседки, по обе стороны которых все еще стояли две колонны, украшенные искусной резьбой. Обломки остальных раскатились по тупику. Всюду валялись куски крыши, ржавые покореженные ажурные решетки, какие-то палки, камни. Торчал из завала край чаши для омовений, вспыхивали гранями целые россыпи осколков склянок, выглядывали расползающиеся от времени лоскуты когда-то роскошных тканей.
И пусть дорожка почти заросла мхом, а от беседки остались лишь пара колонн да груда камней – отголоски былого великолепия потрясали.
– Чудесное место, – выдохнула я. – Но почему беседка рухнула? Она же каменная.
Сандр молча поднял глаза вверх. Я запрокинула голову. Между сталактитами зияла внушительная проплешина. Ясно. Часть их почему-то свалилась прямо на крышу и разнесла к демонам всю красоту.
Я внимательнее вгляделась в руины. Вот они, те самые «пучки сена». Воскрешать я не умела, но слегка подправлять свежесть ингредиентов научилась. Дион любил закупить что-нибудь «недорогое».
Сандр выдернул из мха тонкий металлический прут, задумчиво осмотрел его и отправился обратно к костру. А я сунула оторванный подол в карман и, раскинув руки пошире, зашептала. Слова заговора на свежесть зазвучали привычной музыкой. С пальцев потекла бирюзовая дымка, окутывая камни, подныривая под них. По воздуху заструился терпкий запах трав: розмарина, мяты, полыни, ромашки, розы…
Э-э-э… Розы?
Я невольно хихикнула, представив бородатого гнома, принимающего ванну с душистыми лепестками.
Значит, у меня пять трав. Негусто. Но лучше, чем вообще ничего.
Закончив заговор, я дождалась, пока магия исчезнет, собрала пучки трав и насторожилась. Запах, куда более сильный, чем от своеобразного букета в моей руке, шел откуда-то еще! Принюхиваясь, я обогнула часть беседки и остановилась у груды камней. Здесь! Похоже, у запасливого гнома был целый склад трав. Я достала из кармана ткань, расстелила, аккуратно сложила на нее скромный букетик и приступила к раскопкам. Только взялась за первый камень, как за спиной насмешливо спросили:
– Ты вроде бы шла за сеном, а не на каторгу?
Я взвизгнула и отпрянула. Подкрадывается как… как привидение!
Сандр легко откатил обломок крыши в сторону и удивленно присвистнул, когда я плюхнулась на колени и начала черпать горстями сомнительную труху, аккуратно ссыпая ее на ткань.
– Это можно будет варить? – с сомнением спросил он.
– Варить можно, – проворчала я. – Но пить лучше в случае крайней необходимости. Когда уже все равно, вырастет у тебя хвост с шипами или нет.
– А панцирь вырастет?
Вот злопамятный!
– Панцирь я тебе и так могу организовать. Без всяких трав. А зелье можно или пить, или бросать во врагов.
Логично же. Поскользнется кто-нибудь. Или глотнет. И обзаведется внезапно лишней частью тела, с которой демон знает, как совладать. Начнет метаться, панику сеять. А если не один, а несколько? У-у-у-у… Все, армия деморализована.
– Теперь этот, – скомандовала я, показав на следующий камень.
– Все время забываю, что у ведьмы даже банальное зелье от икоты может стать оружием, – рассмеялся Сандр, послушно сворачивая глыбу с места.
Я собрала труху, похлопала ладонью по очередному валуну.
Сандр наклонился, накрыв большой теплой ладонью мою ладонь, его глаза оказались близко. Угли под пеплом… Мое личное наваждение, мое неправильное сокровище. Мы одновременно придвинулись навстречу друг другу. Легкое прикосновение губ, почти невинная ласка и пряный обжигающий поцелуй. Пальцы под его ладонью на холодном осколке крыши… или сталактита… Какая разница. Есть только медленный тягучий поцелуй… Сладкий поцелуй… и запах мяты. Демонов запах мяты!
С тихим смешком я оторвалась от губ Сандра, кивнула на камень, на котором лежали наши ладони.
– Очередная трава для убойного зелья? – хрипло спросил он.
– Да.
Соврала. Там мята. Как раз для успокоительного. Мне. Потому что нельзя так нежно целоваться. Все мысли сразу растеклись, как кусок масла по раскаленной сковороде. А мне они еще пригодятся. Надо, в конце концов, из этого набора нищей ведьмы соорудить что-нибудь полезное!
Чтобы не было соблазна повторить поцелуй, я ткнула пальцем в нужные камни:
– Собери, пожалуйста, все из-под них. Я пока грибов наломаю.
М-да, наломаю. Это я явно погорячилась. Стылые волнушки – не простые грибы. Они же ужасно твердые, плотные. Маленькие идут на зелья. Конечно, их мелко рубят в лавках, прежде чем продавать, поскольку самому не справиться. А из крупных, пустотелых внутри, умельцы делают всякую утварь, даже котелки. Такая посуда вроде чугунной: ни удара, ни огня не боится, а весит гораздо меньше. Потому и стоит очень дорого.