Все это очевидно, непонятно одно — что за идея? За 200 лет исследований догадок появилось много, но точно не знает никто. Столбы из сарсена, твердого известняка, веками стоят молча, между ними пасутся толстобокие белые овечки — эти газонокосилки, вернее, газоножевалки. Гигантский доисторический театр, эпические декорации, среди которых чувствительная душа вообразит себе и сам спектакль.
Приехавший сюда поэт, который, по сути, живет вне времени, в Вечности, и верит в реинкарнацию душ, увидит в местной жизни все срезы истории одновременно, ощутит сродство с непрерывной хронологией человека на этой земле и его неразрывной связи с Небом.
Помню себя за рулем. Лето, часов пять утра, ранний восход. Мы едем мимо кургана Силбери-хилл, Карина Арчибальдовна с жаром что-то рассказывает сидящим сзади Борису Гребенщикову с Ириной. Я смертельно хочу спать, глаза слипаются, картина дороги пропадает, я в панике трясу головой и двигаю плечами, чтобы не заснуть.
Сейчас точно не помню, но скорее всего было так — за ужином зашел разговор об Эйвбери, Борис заинтересовался, захотел увидеть, и решили ехать сразу же, не откладывая. Ночью улицы пустые, город пересечем без помех, нам только до автострады М3, а там за два часа домчимся, увидим доисторические каменные круги на фоне звездного неба, как и было задумано пять тысяч лет назад людьми из неолита.
Было это, скорее всего, в июне 1995 года, в дни летнего солнцестояния, которые люди каменного века наделяли особым смыслом и не жалели времени и сил на создание мегалитов. Как тут было не поехать и не прикоснуться к тайне?
В мае-июне того года БГ записывал в Лондоне альбом «Навигатор». Все это получилось чудесным образом, случайно. Еще зимой делали демо-запись в Питере, на Пушкинской, 10. Время ненадежное, с деньгами тяжело.
Вдруг объявился старый поклонник, который еще в советские времена делал подпольные концерты «Аквариума» под Москвой. За эти годы он превратился в финансиста, стал вице-президентом банка в Твери. Узнав о трудностях, он выделил 50 тысяч в деньгах народа США на записи.
На май-июнь 1995 года в Лондоне была зарезервирована Livingston Studio. Тогда же Борис познакомился с Кейт Сент-Джон. Он приводил ее к нам в кэмденскую квартиру. Двойная фамилия Кейт заставила меня навострить уши.
В российской истории и культуре есть немало людей с двойными фамилиями — Миклухо-Маклай, Смирнов-Сокольский, Карнович-Валуа, Щепкина-Куперник, Немирович-Данченко, Соловьев-Седой.
В Англии их называют double barrel, то есть «двуствольными». Двуствольная фамилия подразумевает некоторое благородство происхождения, поскольку ни один из обладателей, вступая в брак, не пожелал расстаться со своим фамильным именем. Если есть наследственная знатность, то зачем ею разбрасываться?
Кейт получила консерваторское образование по классу гобоя, но также играла на английском рожке, аккордеоне, саксофоне и фортепиано. Входила в состав групп The Ravishing Beauties, The Teardrop Explodes, The Dream Academy, позже гастролировала с Ваном Моррисоном, играла на пяти его альбомах.
Природа (или родители) одарила Кейт сценической внешностью — высокая блондинка, открытая и обаятельная, с превосходной английской речью, она в избытке обладала качествами, перед которыми открываются двери. Все это, по логике вещей, подталкивало ее в сторону продюсерства и музыкальной режиссуры.
За годы работы в разных оркестрах и группах она перезнакомилась с колоссальным количеством музыкантов и теперь играла на этих связях, как на гобое. Например, Кейт Сент-Джон пригласила шахтёрский духовой ансамбль, который в аутентичной манере наиграл валлийские вариации в начале и конце песни «Удивительный мастер Лукьянов».
Думаю, что БГ хотел выйти за рамки имеющихся оркестровых красок и с помощью Кейт смог заполучить музыкантов, которых с юных лет хорошо знал по записям. В двух песнях партии контрабаса сыграл Дэйв Пегг (Jethro Tull, Donovan), все барабанные партии исполнил Дэйв Мэттакс (Fairport Convention), игравший также с Эриком Клэптоном, Полом Маккартни и Элтоном Джоном.
Но вишенкой на торте стал виртуоз блюзовой гитары, бывший участник «Роллинг Стоунз» Мик Тэйлор, сыгравший соло в песне «Не коси» и несравненном для меня «Таможенном блюзе»
БГ вспоминает:
Тэйлор приехал в студию в драном макинтоше с дешевой японской гитарой за двадцать долларов. Взял в руки чужой Gibson, все ручки повернул «вправо на десять», спросил: «О чём песня?» — и сыграл резкие блюзовые партии буквально с первого раза. Это была школа Rolling Stones.