Конечно, большие банки подходили с единой стандартной меркой и не учитывали скрытого потенциала нашей развалины в районе, который уже становился модным. Финансистов, готовых рискнуть, надо было искать поместно, неподалеку.
В конце XVIII века в Бирмингеме появилось первое «Строительное общество»: люди со свободными деньгами вскладчину финансировали создание жилья. Поначалу общества эти были закрытого типа, но со временем идея разрослась, и к концу 1970-х в строительное общество можно было отнести свои сбережения (там давали проценты лучше, чем в банке) или попросить ипотеку на покупку. За ссуду брали на 2–3 процента больше, чем давали за взнос. Другими словами, строительное общество обеспечивалось деньгами вкладчиков и получало прибыль от выданных займов. Нечто вроде кассы взаимопомощи, финансовая демократия. Процесс чисто внутренний, не зависящий от внешних экономических катастроф, обвалов рынка или цен на нефть.
В нашем районе было такое общество, Mornington Building Society [6], основанное еще при королеве Виктории. Туда я и прикатил на своем велосипеде. Меня выслушали, записали адрес недвижимости и агентства по продаже. Последнее нужно было для того, чтобы кто-то приехал с ключами и впустил в дом инспектора. Инспектор все тщательно осмотрел, написал пространный отчет, и вскоре из «Морнингтона» пришел ответ — мы готовы ссудить 12 тысяч, но выдадим не всю сумму, 4 тысячи временно удержим и выплатим, когда будут выполнены следующие условия. Далее шел список того, что надлежало сделать: поменять всю электропроводку, переложить крышу из сланцевого шифера, перестроить большой кусок внешней стены, которая начала крениться, поменять прогнивший деревянный пол в подвале.
Пока шла переписка, появился еще одни покупатель, тоже увидевший в полуразрушенном доме большой потенциал. Он готов был перебить ценой и давал на тысячу фунтов больше. Я узнал это от агентства по продаже, откуда мне позвонили. Я ожидал, что владелец — адвокатская контора, продававшая чье-то наследство, — будет повышать цену на эту тысячу, но агент неожиданно заявил, что поскольку у меня с владельцем есть словесная договоренность, то он будет ее выполнять. Слово джентльмена, так сказать. Такой неожиданный акт делового благородства подстегнул меня еще больше, я решил — идти только вперед, а там будь что будет.
Что было дальше — помню неотчетливо, как лихорадочный сон. Я обратился ко всем западным друзьям, которых знал по Ленинграду. Немец Юрген Майер, бывший капитан, успешно приобретавший списанные советские суда для продажи на металлолом, англичанин Майкл Леерфройнд, скупавший партии мехов на международных аукционах, шведский бизнесмен Карл (девиз которого был «ничем не владей, но контролируй все») помогли займами. Мне кажется, что и Тереза тогда достала мне немного денег.
Наконец, эта круговерть улеглась, невероятными усилиями покупку удалось протолкнуть, я получил все документы и ключи от дома. 18 ноября 1977 года, ровно через два года после нашего отлета из Пулковского аэропорта, я вошел в дом номер 27 по Арлингтон-роуд как владелец и хозяин. Отныне эта фавела была нашей. Долги выше крыши, денег ни копейки. Рассчитывать нужно было только на себя.
Do It Yourself
DIY (do it yourself — «сделай сам») — это целое народное движение, в которое вовлечены люди — и те, кто умеет делать сам, и те, кто не умеет. Первый урок мне преподала Тереза. Она долго и пространно объясняла нам, как важно не перепутать полюса в электрической вилке.
Английские вилки по размеру больше советских или французских, в этой внушительной конструкции помещается предохранитель (на 3, 5 или 13 ампер) и три прямоугольных штыря, к которым идут цветные провода — коричневый, голубой и желто-зеленый, на жаргоне электриков это «фаза», «нейтраль» и «земля». Все сделано крепко, солидно и супер-безопасно, под стать английскому характеру.
Воскресенье, тепло. В окна Терезиной квартиры светило солнце, от ковров на полу слегка пахло застарелой пылью. Я вышел из ванной мокрый, босиком, обвернутый полотенцем, и по пути в нашу комнату машинально дотронулся рукой до бронзовой лампы, стоявшей на столике. Невидимая сила подняла меня в воздух и отбросила в другой конец коридора. 240 английских вольт, 5 британских ампер. Хорошо еще, что так, могло быть и хуже.
Видимо, какой-то гуманитарий — возможно даже, сама Тереза, — менял вилку и перепутал полюса. Я оделся, взял отвертку, переставил провода и никому ничего не сказал — зачем травмировать чувствительные души? — но урок усвоил на всю жизнь.
6
В 1991 году вошло в Britannia BS. На 2018 год имеет 240 отделений и 40 миллиардов капитала.