— Ладно. — сказал я. — Зайду. Мне надо костюм здесь оставить. Чтоб его никто не увидел. Тем более, он может и не понадобиться!..
Глаза Шурочки заблестели.
Уже открывая дверь в кабинет Амалии Захаровны, я запоздало сообразил, что уж кто–кто, а Шурочка точно увидит нарядное платье Мишель! Как только Амалия Захаровна уйдет на урок, Шурочка немедленно зайдет в кабинет, чтоб специально взглянуть, что у меня в пакете!
Ну да ладно. Пусть смотрит! Куда уж тут деваться. Все равно, кабинет директора — лучшее место для хранения платья Мишель. В класс его вообще внести невозможно, сразу девчонки налетят. Вопросов будет миллион, а болтовни — еще больше.
Да уж, семиклассницы, здоровые девки, а трещат, как сороки. По любому поводу. Никаких секретов хранить не умеют!
А Шурочка — она хоть и любопытная, но умеет и помолчать, когда нужно. Так что на ее вопросы я отвечу!..
Я приоткрыл дверь в кабинет директора.
— Амалия Захаровна? Можно войти?
Амалия Захаровна подняла озабоченный взгляд от бумаг, которые лежали у нее на столе.
И тут же ее лицо расцвело улыбкой.
— А, Слава! Здравствуй! Конечно, входи! Очень рада тебя видеть! Какой у тебя большой пакет!
— Это сценический костюм. Запасной. Можно, я его у вас пока оставлю?
— Оставляй! Повесь в шкаф.
Я повесил пакет с платьем, и опять повернулся к Амалие Захаровне.
Она продолжала улыбаться, но на ее лбу были видны две глубокие вертикальные складки.
Мне захотелось сказать что–нибудь ободряющее.
— Амалия Захаровна, вы только это, не волнуйтесь слишком сильно! — сказал я как можно более бодрым голосом. — Все перемелется, и будет мука. Вот!
— И мука, и тесто, и вкусные булочки! — с улыбкой продолжила Амалия Захаровна.
От сердца у меня слегка отлегло. Раз Амалия Захаровна способна шутить, значит, все не так уж плохо.
Я улыбнулся в ответ на ее улыбку, и увидел, как ее складки на лбу немного разгладились.
— Спасибо, Ярослав! — сказала Амалия Захаровна.
— За что?! — искренне удивился я.
— За оптимизм, заботу и веру! — серьезно ответила Амалия Захаровна. — И еще — за искренность! Ты ведь умеешь несколькими словами прямо–таки напитать уверенностью!..
Амалия Захаровна так и сказала — напитать!..
— Нельзя так хвалить ребенка, Амалия Захаровна! — с легким упреком сказал я. — Это непедагогично. А вдруг я задеру нос, и у меня начнется звездная болезнь?..
— Звездная болезнь?.. Нет, тебе это не грозит.
— Почему?
— Потому что в тебе есть правильная жизненная закваска! Впрочем, если только я увижу, как твой нос начинает задираться, я немедленно что–нибудь предприму, чтобы он принял правильное положение. Можешь не сомневаться!
Амалия Захаровна посмотрела на меня внимательно и даже строго. И я сразу успокоился.
Тут в глазах Амалии Захаровны мелькнул какой–то совсем новый огонек.
— Да, не случайно в тебя влюблены все девочки нашей школы, с третьего по восьмой… Нет, даже по девятый класс! — неожиданно сказала она.
— По девятый? — удивился я.
— А ты не знал?..
— Ну, я как–то еще не думал о чем–нибудь подобном. И вообще!..
— Неужели?..
Тут я подумал об Анжеле, вспомнил ее улыбку, ее руки, ее прикосновения, то, как мы с ней вчера разговаривали, играли, и невольно покраснел.
Амалия Захаровна понимающе кивнула.
— Я очень рада. Она учится в нашей школе?..
— Кто?..
— Ну, кто… Ты–то уж точно знаешь!..
— Нет, она в другую школу ходит.
Амалия Захаровна вздохнула.
— Что ж, это вполне естественно. Оно и к лучшему!
Вот это последнюю фразу я не совсем понял. Но Амалия Захаровна не стала ничего объяснять. Она повернула голову к открытому окну и сказала:
— Какой теплый, какой удивительный в этом году апрель!
Из–за окна долетел шум, смех и тут же — пронзительный девчачий вопль: «Жека! Ну все, теперь прощайся с жизнью!»
— Жизнь продолжается! — невпопад, точнее, очень даже впопад заметила на это Амалия Захаровна.
Я сказал:
— Амалия Захаровна, я пойду. Через пять минут звонок!
— Да–да, иди конечно! И не забудь — после третьего урока ты должен быть в актовом зале, вместе с другими нашими артистами. Пока я буду показывать мадам Гор… То есть Елене Павловне нашу школу, вы должны как следует настроиться перед концертом!..
3
Только я вышел из кабинета Амалии Захаровны, как тут же ко мне подошли Генка Хряпин и Людка Карпухина. Ясно было, что они меня специально поджидали.