У обоих был заговорщицкий и одновременно очень смущенный вид.
— Здравствуй, Славочка!.. — заискивающим тоном начала Карпухина.
— Привет!.. — смущенно, но стараясь выглядеть уверенным, подхватил Генка.
— Славочка, это… Мы тут вот с Геной поговорили, все обсудили, и решили… Ну, после того, как поговорили, что это, вот… Ну, в общем, это… — забормотала, покраснев, как рак, Людка.
Но договорить она не смогла. Потеряла дар речи!..
Она только зашмыгала носом, и, опустив глаза, принялась теребить поясок своего платья.
Тогда ей на помощь попытался прийти Генка.
— Ну то есть мы это… Мы решили, что… — попытался сказать он внушительным тоном. И тоже не смог договорить!..
Единственное, что он смог сделать — так это взять Людку за руку, другой своей рукой сделав беспомощный жест: мол, я старался, но, как видишь, не получилось!..
Я вздохнул. Ну почему некоторые люди от любви глупеют?.. Вчера один Генка никак не мог ясно выразить то, что ему хотелось, сегодня уже они оба путаются в трех словах!..
— Все с вами ясно. — сказал я. — Вы хотите меня попросить, чтобы я попросил Анну Ивановну, чтобы она разрешила вам сидеть за одним столом! Правильно?
Людка просияла.
— Ой, Слава! Какой ты умный! — воскликнула она. — Как ты догадался?..
— Да что уж тут догадываться! — буркнул я. — Вас за три километра видно!
— Это в каком смысле?.. — растерялся Генка.
— В том самом! Юные влюбленные. Ходят, думают только о своей любви и больше в голову им ничего не идет!
— Славочка, а разве любовь — это плохо?.. — растерялась Карпухина.
— Разве?!.. — решительно добавил Генка Хряпин.
Карпухина взглянула на него благодарно и нежно взяла за руку. Генка просиял. И Людка тоже вся так и засветилась от счастья.
Некоторое время они сияли друг на друга горящими взглядами, а потом повернулись, и принялись прожигать своим огнем меня.
Два лазера, блин!..
— Любовь — это хорошо. — сказал я. — Но ответ на вашу просьбу все равно отрицательный!
— Почему?!
— А потому, что вы до нее не дозрели, до вашей любви! Не дозрели и не заслужили, вот. Не вовремя, в общем, она вас озарила.
Оба «лазера» даже рты разинули.
— Но, Славочка!.. — пролепетала Людка. — Что значит — не вовремя?!.. И, это… Любовь же нельзя заслужить! Она же просто есть! Ну, или нет…
Она бросила умоляющий взгляд на Генку.
— Есть!.. — выдал Генка.
Краткость — сестра таланта.
Людка опять засияла и крепче вцепилась в Генкину руку.
— Ну, Славян, ну ты это, ты это… тут не прав, друг!.. — важным голосом забасил Генка. То есть это ему казалось, что он забасил. На самом деле это был, конечно, вовсе не бас. Так, слабенький баритончик.
— Нет, это вы не правы, причем оба! — сказал я своим обыкновенным голосом, только строго. Мимо не спеша проходила какая–то старшеклассница. Уловив мою интонацию, она испугано ойкнула и прибавила шагу.
У Генки и Людки лица тоже сделались испуганными и растерянными.
— В общем, раз вы влюбились друг в дружку, так вам теперь кажется, что весь мир перед вами прямо должен расстелиться! — продолжал я еще более строгим голосом, но только тише, чтобы больше никого не испугать. — Все должны идти вам навстречу и всё должно получаться у вас как бы само собой! А как же борьба?..
— Борьба?.. — пискнула Карпухина.
— Борьба! За любовь! — твердо ответил я. — И труд! И всякие жертвы, ради этой вашей высокой любви!
— А… это… можно без жертв?.. — тихо спросил Генка.
— Нельзя! — отрезал я. — А без труда — тем более! Вот ты, Генка, сегодня, то есть вчера, уроки сделал?..
Генка покраснел как рак.
— Я… Это… Я сидел вчера… Долго… Я стихи… Вот… Это… Ну, писал!.. — забормотал он.
— Ну да, конечно!.. — с сарказмом заметил я. — Когда приходит любовь, надо писать стихи. А уроки делать уже не надо!
Я перевел взгляд на Карпухину.
Ее лицо пошло красными пятнами, и по всему было видно, что ей страшно хочется сделать маленькой–маленькой, чтоб я ее не заметил.
— Я выучила!.. — пискнула она. — Географию! Вот!..
— А историю? А физику? А уравнение по алгебре решила?
— Я… Это… Ну… Славочка!.. — забормотала Карпухина, уже начиная всхлипывать.
— Людка, не вздумай зареветь! — грозно сказал я. — Меня слезами не проймешь!
Я вытащил носовой платок и протянул ей.
— На! Быстро вытри нос!
Людка послушно принялась вытирать нос и глаза.
Генка растерянно топтался рядом.