Настоящий Герой
Глава 1
Нью-Йорк — город порока и безумия. Я стоял на крыше девятиэтажки, вглядываясь во тьму воплощённого греха. Миллионы окон тысяч домов осматривали меня в ответ, ожидая, когда я принесу им суд и справедливость. Они ждали меня, ждали того, кто очистит этот город, надеялись, что именно я, а не очередной ряженый придурок в спандексе, защитит их, сделает то, на что у этих слюнтяев никогда не хватит сил.
Рука в кожаной перчатке сжалась в кулак. Приятный хруст костяшек успокаивал, особенно когда я представлял, когда этими самыми руками начну творить правосудие на улицах проклятого всеми города.
Нью-Йорк. Ты ждёшь меня, я знаю. Жаждешь моего внимания, утопая в бандитизме, пока твои «герои» скачут по крышам, вещая с экранов телевизора. Ты страдаешь и умираешь, как прокаженная шлюха, совсем один, и никто не спешит тебе помочь.
Легкий порыв ветра был ответом со стороны бездушного мегаполиса, словно в насмешку, он, подобно уставшему от жизни работяге, смеялся над моими мечтами, предлагая мальчишке уйти в сторону и заняться собственной жизнью, бросая Нью-Йорк.
Оставить его позади, забыть и отбросить всё, просто идя своей дорогой, несмотря на безумие беззакония и алчности ублюдков, заполонивших славные улицы этого вечно неспящего города.
-Не сегодня и никогда. Этот город заслуживает настоящего героя...
Поправив сползшую шляпу, прикрываю ей глаза, закрывая лицо от случайного взгляда. Наверняка в городе найдётся не один ублюдок, что прямо сейчас собирается совершить преступление, но лишь один человек во всём Нью-Йорке способен ему помешать.
Спрятав ладони в карманах плаща, похрустываю шеей, вглядываясь в каждую улочку, каждый фонарь и брандспойт, в одинокого прохожего, желающего поскорее добраться до дома и боящегося любого темного угла.
-Этот город боится меня. Я видел его истинное лицо. Улицы — продолжение сточных канав, канав, заполненных кровью. И когда стоки будут окончательно забиты, вся эта мразь начнет тонуть. Когда скопившаяся грязь похоти и убийств вспенится им до пояса, все шлюхи и политиканы посмотрят наверх и возопят: «Спаси нас!», а я прошепчу...
-Эй, эй!
Сбившись с настроя, я чуть не упал с крыши. Маневрируя на самом краю, отступаю назад, лишь после чего понимаю, что я здесь не один.
Рядом со мной стояла пожилая женщина, одетая в домашний халат. В её волосах были вплетены бигуди, а лицо с не до конца смытой косметикой угрожающе нахмурилось. В руках женщина сжимала длинную метёлку, с которой наизготовку двигалась в мою сторону.
-Я сколко раз тэбэ говорила!? А, проваливать с крыши! Уходить! Это не твой крыша!
-Ай, женщина, ну вы чего, — отмахиваясь от наседающей старушки, придерживая шляпу, я уходил в сторону пожарной лестницы, — это не ваша крыша...
-Моя крыша! Мой потолок! А ты топтать, ходить всегда! Топать! Тэбэ сколько раз сказать надо?! Проваливай давай!
-Ау, — потирая плечо, куда прилетел особенно сильный шлепок метлой, я, подхватив спавшую шляпу, помчался к выходу. — Я защитник этого города, герой...
-Да мнэ насрать! Уходить с крыша! Я сейчас амэриканский полиция вызвать! Они тебе быстро эту маску в зад запихать!
-Нормальная маска!
-Уходить, — добившись своего и прогнав меня наконец с крыши, злобная бабка прошлась метлой в месте где я стоял, сметая пару оставленных мною бычков, — придурок, нагадил! Герой, чтоб тэбэ.
Сбегая по пожарной лестнице, на ходу снимая маску с принтом теста Роршаха, я вылетел во двор дома, спотыкаясь об урну, с трудом устояв на ногах и опрокидывая металлический бак на землю.
Где-то в углу недовольно взвизгнула парочка котов, а из соседнего дома меня сквозь открытое окно покрыли забористым матом на смеси русской, польской и английской речи.
Прекрасный набор, который...
Размышляя, чуть не вляпался в огромную лужу мочи, куда сверху из всё того же окна шмякнулся использованный презерватив, чуть не попав на меня.
-Проваливай, чудила! Ещё раз тебя увижу...
Ох уж эти американцы, любители улыбаться. Радостные жители города Нью-Йорка, при случае смешивающие тебя с дерьмом, ничего общего не имеющие со всеми теми прекрасными персонажами из фильмов девяностых, на которых я рос.
В первое время, стоило только осознать себя после перерождения, стало до боли обидно, что, несмотря на фантастичность подобного, я всё равно оказался среди точно таких же людей.
Обычные проблемы, простые слова, посылающие тебя далеко и надолго, и никакой сраной романтики. Кредитные карты, дерьмовая еда, грязные улицы и разбитые дороги, по которым легко проедет разве что неубиваемое нью-йоркское такси. Таксист-индус, что облапошит тебя на бабки, или китаец, что привезёт в другую часть города.