На нашем пути возникали преграды. Злодеи вставали в очередь, чтобы одолеть наш непобедимый дуэт. Сотни преступников всех мастей пытались нажиться на нас, сбить с пути или просто завершить наш только начавшийся путь.
Жуткие монстры пересекали пространство и время, лишь для того, чтобы сгинуть и пасть от ударов наших карающих кулаков.
Их манил аромат победы, тот мерзкий, приторный запах настоящих героев, людей, что защищают справедливость.
Они пёрли на нас изо всех щелей, погребая под своими телами грязные улочки Нью-Йорка.
Их ненависть, их ярость. Они обрушивали на нас всю свою мощь лишь для того, чтобы перед своей смертью познать отчаяние и...
-Плюс модификатор, плюс бонус усиления и твои характеристики... Так-так-так. Десять против двадцати двух. Ты не смог уклониться, Шон, плюс разница между результатами больше десяти, значит ты получаешь критический удар, — по комнате разнёсся дразнящий слух удар игровых костей, — ты умираешь.
-Да блин!
Откинувшись на подушки под заливистый смех Питера и парочки наших одноклассников, я корчился, издавая нелепые звуки, будто меня пожирает пламя от огненного шара.
-Ну, всё, всё. Так как страж справедливости погиб, ваша команда осталась без танка...
-Такой себе из него танк. Что это вообще за паладин такой, что дерётся подручными предметами и кулаками?
-Нет, нет! Молчи!
-Паладин правосудия!
-Поздно, он снова за своё.
Ворвавшись в разговор, я начал яростно доказывать остальным ребятам о всех преимуществах настоящего паладина, которому не нужен меч, чтобы бороться со злом. А на всякие глупые претензии про другое оружие, щиты, броню и прочую лабуду я отвечал стоя в пафосной стойке Роршаха, засунув руки в карманы и разглядывая их из-под нахмуренных бровей.
В последние недели мы проводили именно так, ведь сразу после нашего триумфального возвращения, когда большая часть школы как-то узнала о случившемся, задирать Питера моментально перестали, считая настоящим психопатом. Хотя, возможно дело было и во мне.
Сразу после занятий добродушный дядька Бен, или его непоседливая жена, забирали нас из школы, привозя в свой дом, где за нами приглядывали до самого вечера, пока мой папаня не заезжал за мной после смены.
Почти каждый день, не считая занятий по тайскому боксу, я проводил дома у Паркеров, которым батя отстёгивал немного барышей за еду, ведь несмотря на мой мелкий рост, жрать я мог за троих, с радостью впихивая в себя всё, что не вредило организму слишком сильно. На радость остальным жильцам этого уютного домишки. Больше, конечно, восхищалась тётя Мэй, что превратила мой рот в измельчитель еды, куда она с радостью скидывала любые свои кулинарные шедевры, как удачные, так и не очень.
Не зная чем заняться в тишине гостеприимного жилища, нам пришлось перепробовать множество вещей, начиная от банальных книг, заканчивая розыгрышами по телефону, что впрочем обернулось увеличением наказания ещё на месяц.
Именно тогда, прогуливаясь разок по коридору школы, вместе с Паркером, я услышал знакомые словечки от компашки задротов, сидевших на скамейке.
Настольные игры! Это же был идеальный вариант. К сожалению, ни у меня, ни у Питера не было денег, чтобы купить всё причитающееся для игр в ДнД, но зато куча самых разных ништяков были у наших новых друзей, с радостью пустивших нас в свой круг за обещание вписаться за них, если хулиганы будут их доставать.
Толстый кореец Нэд и его лучший друг, не менее крупный, Билли, были странной парочкой. Несмотря на внешнее сходство, Нэд полностью оправдывал стереотип об азиатах, легко обучаясь и щёлкая университетские задачки на раз-два. Но несмотря на крупное телосложение, Нэд был слабым пацаном, едва в силах удержать пяток килограмм в руках.
В то же время его дружбан был олицетворением поговорки «сила есть — ума не надо».
-Я Билли.
Ну вот, о чём я говорил. Человек дождя.
Такой компанией мы и проводили свободные часы, порой до самой ночи покоряя подземелья, убивая чудовищ или споря о преимуществах тех или иных персонажей.
Глава 4
2 года спустя
Мерзкий аромат большого города. Огромные улицы, заваленные мусором, и переполненные сточные канавы, при взгляде на которые тебе кажется, что там течёт кровь — и ты не ошибешься.