— Она напала на Сэмми, пока он спал.
И Джим заподозрил, что Сэм еще долго не будет спать один. Дин заговорил тише, его голос стал более резким:
— Я оставил его одного. Незащищенного.
— А где был твой папа, когда все это происходило?
— Он охотился за ведьмой.
— Понятно, — вздохнул Джим и почесал подбородок. Охота или ожидание? Джим отбивался от мысли, что его друг устроит ловушку для этого существа. — Джон всегда что-то ищет.
— Да, — торжественно согласился Дин. — Он много работает.
Джим с трудом сглотнул и заставил себя улыбнуться, когда Дин широко зевнул.
— Кстати, говоря о работе, я думаю, нам с тобой стоит взять пример с Сэмми и тоже лечь спать. — Он похлопал Дина по ноге и начал вставать, когда тихий голос Дина остановил его.
— Пастор Джим?
Джим снова расслабился в кресле-качалке.
— Да, Дин?
— Думаешь, я когда-нибудь стану настоящим?
От этого вопроса у Джима перехватило дыхание, а на глаза навернулись слезы, когда он понял о чем говорил ребенок. Пастор увидел грустный зеленый взгляд, умоляющий его дать правильный ответ.
— Что ты хочешь этим сказать, сынок?
Дин сдвинул брови, и его губы слегка дрогнули.
— Я имею в виду… для папы и Сэмми… я буду настоящим?
Джим взглянул на потрепанную книгу, и перед его мысленным взором возник образ плюшевого кролика, брошенного на землю. “Будут ли они любить меня так, как должны?” Вот о чем Дин спрашивал его, единственным способом, который мог десятилетний мальчик.
— Я действительно не знаю, Дин, — тихо ответил он, потому что всегда говорил им правду. “Но, Боже, я надеюсь на это”.
Дин покорно кивнул, снова запустив пальцы в волосы Сэма.
— Все в порядке, сэр, — от следующих слов Дина, сердце пастора чуть не разбилось. — Для меня они настоящие. Это все, что имеет значение.
— Дин…
— Я очень устал, — снова зевнул мальчик, хотя пастору показалось, что он не хочет спать.
— Я тоже, — Джим потер глаза, стирая следы собственных страданий, не желая добавлять Дину чувства вины. — А завтра у нас напряженный день.
Дин поднял голову.
— Мы будем работать? Папа сказал, что мы с Сэмом должны помогать тебе на ферме, готовить еду и все такое.
Джим покачал головой, стараясь казаться твердым.
— Дин Мэтью Винчестер, ты меня удивляешь. Завтра воскресенье. День Господень. — Джим покачал головой и хмыкнул с притворным неодобрением. — Мы не работаем по воскресеньям, если только нет экстренных ситуаций.
Дин нахмурился.
— Но у нас сейчас все хорошо?
— Естественно. А это значит, завтра мы не будем работать.
— Значит, нам надо идти в церковь?
В голосе мальчика звучал ужас, и на губах пастора снова появилась искренняя улыбка.
— Есть и другие способы поклоняться Господу, Дин. В конце концов, Иисус был рыбаком.
В зеленых глазах снова появился намек на обычную искру.
— Он любил рыбачить в прудах?
— О да, он был большим любителем прудов и пикников, хотя это малоизвестный факт, и лишь немногие избранные посвящены в эту тайну.
Дин, наконец, улыбнулся, и Джим почувствовал, как на его сердце стало немного легче.
— И он любил ездить верхом.
— Как Сэмми?
— Да, как Сэмми. - кивнул Дин.
— Хорошо, тогда мы будем поклоняться Господу завтра, весь день напролет. Только мы трое.
Джим снова начал вставать, когда услышал вопрос Дина:
— Наверное, ты настоящий?
Джим с удивлением узнал строчку из книги, которую Кролик говорит старой игрушечной Лошади. Дин выглядел так же обеспокоенным тем, что сказал это вслух, как и Кролик. Мерфи улыбнулся и кивнул.
— Моя покойная жена Эмма сделала меня настоящим. — Голос Джима сорвался от волнения, когда он произнес последнюю строчку, говоря слова игрушечной лошади: — Это было много лет назад, но если ты однажды становишься Настоящим, то уже не можешь превратиться обратно в ненастоящего. Это навсегда.
Дин кивнул, все прекрасно понимая. Еще один зевок, он крепче обнял Сэма и закрыл глаза.
— Навсегда.
Джим некоторое время смотрел на него, потом взял книгу,раскрыл ее и снова начал читать.
« Это происходит сразу же, как будто тебя заводят, — продолжал Кролик, — или постепенно?» — Джим облизал губы и продолжил, пока Дин поерзал на кровати, крепче обнимая младшего брата. « Это происходит не сразу, — сказала Кожаная Лошадь. — Ты превращаешься. Это занимает много времени». — Джим задался вопросом, сколько времени потребуется Джону Винчестеру, чтобы понять, чего не хватает его сыну. «Вот почему это не часто происходит с теми, кто легко ломается, или у кого острые края, или кого нужно бережно хранить». — К счастью, Дин не был ни тем, ни другим. — «Обычно к тому времени, как ты становишься Настоящим, почти вся твоя шерсть выдирается, глаза выпадают, крепления расшатываются, и ты становишься очень потрепанным. Но все это совершенно не имеет значения, потому что когда ты Настоящий, ты не можешь быть некрасивым, разве что только для тех, кто ничего в этом не понимает.»
Джим закрыл книгу, оба мальчика спали, и даже во сне они дышали в такт друг другу. Один взгляд на их лица, переплетенные руки и ноги, и Джим уже не волновался. Потому что даже если Джон никогда не поймет, это сделает Сэм. Он поймет, что его брат настоящий.
«Как только ты становишься Настоящим, то уже не можешь превратиться обратно в ненастоящего. Это навсегда.»