Конечно, мысли о жене и ее предательстве изредка посещали голову, но приходили лишь в виде каких-то туманных образов из прошлого, которое, кажется, уже было и не совсем его прошлым.
- Работа - это очень правильно! - похвалил Санчес. - Но если хочешь совсем отвлечь сознание, есть более эффективные методы. К тому же ты у меня уже всю работу переделал, мне ничего не оставил.
- Медитация?
- Не думаю, что медитация - это твое. Хотя, по сути, любое действие, требующее сосредоточенности, есть медитация. Пойдем со мной. - Санчес приглашающе махнул рукой и направился в сторону своей мастерской, где проводил по несколько часов в день.
- Ого! - оценил Денис ряды вырезанных из дерева затейливых деревянных фигурок на стеллажах. Фигурки поблескивали свежим лаком и были, очевидно, созданы совсем недавно.
- На продажу? - поинтересовался Денис.
- В Японии есть мастера дзен, которые много часов рисуют удивительные сложные и красивые картины мелом на камне, не заботясь о том, что эти шедевры вскорости смоет дождем. Это и есть подлинное искусство. Не результат, а процесс.
- Понятно. И хорошо берут?
- Оптом забирают, - задумчиво почесал живот Санчес. - В общем, сегодня будешь учиться вырезать заготовки.
Весь день Денис учился вырезать из дерева, строгать и обтачивать деревянные чурбачки. Основной упор делался на правильное положение тела и рук во время работы, а также на правильности выполнения движений.
- Ты должен стремиться к совершенству в каждом движении - самому стать этим движением. Твой беспокойный ум приносит тебе страдание,- объяснял Санчес. - Ты сконцентрирован на результате, вместо процесса, и, пока так продолжается, результат будет неизменно огорчать. Так и в жизни: стоит забыть обо всем, кроме правильности выполнения движений, и результат придет сам собой. Более того, увидишь, что между тобой и этим результатом никогда не было ни стены, ни пропасти. Ты всегда сам был этим самым результатом.
Смысл этих речей для Дениса не переставал быть туманным, но он стал тщательней следить за тем, как держит руки и как выполняет каждое движение и не заметил, как втянулся настолько, что позабыл обо всем на свете. Монотонный цикл однообразных движений ввел Чеснокова в некое подобие транса, и в определенный момент он вдруг отчетливо осознал, что ни о чем не думает. Ни о своих движениях, ни о работающем рядом Санчесе, ни о чем вообще! Он осознавал свое существование и существование мира вокруг себя, но впервые в жизни не оценивал, не задавал вопросов, не стремился, не ждал и не торопился. Ощущение напоминал полет в бесконечной невесомости из ниоткуда в никуда. И как только он осознал это, ощущение сразу же исчезло, и он вернулся в земной мир: заболела спина, зачесалось ухо, капелька пота упала с кончика носа, а рука с рубанком вильнула, запоров заготовку.
- Чёрт! - с досады ругнулся Денис.
- Сатори нельзя достичь через несколько часов, - глубокомысленно изрек Санчес, наблюдая за расстроенным лицом Чеснокова. - Правда его нельзя достичь и через несколько лет. Путь к просветлению вообще не измеряется временем.
- Спасибо, Учитель, но древорез из меня хреновый. Пойду спать лучше, завтра на рекорд иду по заплыву. - Стряхнув опилки с колен, Денис поднялся и двинулся к двери.
- Результат - ничто, процесс - все! - бросил ему вслед Санчес.
Несмотря на физическое утомление, Денис не мог заснуть. Беспокойный ум как будто разозлился за то, что его недавно заставили заткнуться хоть и на мгновение, и теперь лопотал сразу на несколько голосов. Неожиданно все эти голоса утихли, и Денис увидел яркий образ - молодой человек в странной комнате с наглухо задрапированными окнами рисует мрачный и очень красивый портрет. Денис вдруг понял, что в голове родился сюжет для романа. Не идея, которую нужно додумывать, а полностью готовая история, которую нужно просто сесть и записать. Как будто кто-то прислал его ему по почте.
- Я и есть результат! - воскликнул он в возбуждении, и, вскочив с кровати, бросился к печатной машинке. Он печатал без остановки, лишь иногда останавливаясь, чтобы подобрать то или иное слово или эпитет.
Через пару часов первая глава была готова. Второе письменное творение Чеснокова было, пожалуй, еще более мрачным чем, первое, хотя подсознательная ненависть к себе трансформировалась в нем в ненависть ко всему человечеству. Денис написал про маньяка.