— Женщины… — пробурчал Крис.
— Что в нас не так?
— Вам свойственно все усложнять.
— Тебе это кажется, поскольку мужчины вечно все упрощают, сводя к примитиву.
— А у вас в чести система «двойных стандартов».
— Я-то всегда думала, что это больше свойственно мужчинам-шовинистам.
— Как и женщинам-феминисткам, — парировал он и тут же принялся объяснять свою позицию: — Вы млеете от любовных романов и дешевых мелодрам, где мужчина выступает завоевателем, покорителем и частенько не считается с мнением женщины. В счастливом эпилоге героини в восторге от всего, что творит этот беспредельщик — главный герой. А что в действительности? Американские мужчины уже забыли про такое понятие, как галантность, потому что даже невинное желание подать даме пальто может быть истолковано как сексуальное домогательство. Я уже не говорю о чем-то другом, типа завоевания и насильственного навязывания своего мнения.
— Это мужчины сделали нас такими.
— Не уверен. Если им так хочется получить настоящего мужчину, они должны быть настоящими женщинами, а не мужеподобными стервами, ставящими свои интересы превыше всего.
Как ни странно, Энни была полностью согласна с Крисом, но продолжала упрямиться из чистого противоречия.
— По-твоему, женщина должна бросить все, сразу же покориться и пойти за этим пресловутым «настоящим мужчиной», подобно бессловесной рабыне, на край света, лишь он поманит пальцем?
— Если он позовет, — с легкой насмешкой поправил ее Крис. — И ей совсем не требуется быть «бессловесной рабыней».
— Ну это уже слишком.
— Если любишь, то должна чем-то жертвовать, а не ставить амбиции выше всего.
Этот странный разговор был для Энни каким-то откровением, в груди отчего-то необычно щемило.
— То есть ты считаешь, что женщина, полюбив, должна бросить все и следовать за своим избранником. А почему не он должен сделать так? Должен быть хоть какой-то компромисс.
Крис улыбнулся.
— Но, кажется, речь идет о настоящем мужчине?..
От его улыбки Энни растаяла. Во всем виноваты пляшущие языки пламени, уютное тепло костра, искры, взлетающие в темноту и тут же гаснущие… Иного объяснения тому, что внутренне она была тут же готова пойти за Крисом, просто не было. Завтра наступит день, она вернется в свой мир, к своей работе, где нет места ни Крису, ни этим глупым чувствам, но сегодня…
— Ты говоришь это так, словно испытал это на себе, — не удержалась Энни от ревнивого замечания. — Какая она была? Она была похожа на меня?
Крис поднял на Энни задумчивый взгляд, и ей почему-то стало не по себе.
— Прости, — пробормотала она.
Крис все еще молчал, а в Энни проснулось какое-то болезненное любопытство, кто была эта женщина, нанесшая Крису столь глубокую рану.
— Тебе действительно интересно? — неожиданно спросил он, и Энни автоматически кивнула, не успев решить для себя, нужны ли ей эти откровения. — Нет, она совсем не была похожа на тебя. Ни бешеного темперамента, ни жажды жизни — бледная копия женщины…
Энни, хоть и не ждала подобного ответа, почему-то нисколько не удивилась. Сегодня был очень странный вечер, их последний вечер… Ей вдруг захотелось просто понять Криса: чувства, движущие им, его мысли, его отношение к жизни, его мечты. Она не думала о том, что уже решила, что у них нет и не может быть совместного будущего. Сейчас был Крис, была она, и уютное потрескивающее пламя костра, разгоняющее мрак за их спинами. Энни охватило сладкое и одновременно горькое чувство, от которого хотелось и смеяться и плакать. Но больше всего ей хотелось прижаться к Крису и никогда, никогда не отпускать его от себя. Ей жадно хотелось узнать о нем все, а потом стереть эти воспоминания и заполнить его мысли собой…
— Элеонор натуральная блондинка, голубоглазая и такая хрупкая, что, казалось, подуй ветерок — и ее унесет, она исчезнет, как легкое белое облачко или видение. Не знаю, на ком из нас лежит вина расставания. Может быть, я был слишком самоуверен, может быть, она испугалась риска… Уже после нашего разрыва я наткнулся на статью какого-то маститого психолога о том, что, когда в отношениях мужчины и женщины появляются несколько соответствующих признаков, они не подлежат восстановлению. И мы как-то упустили тот момент, когда еще можно было повернуть вспять. А может быть, уже изначально спасать было нечего. И к последней версии я склоняюсь сильнее всего. Элеонор ушла из моей жизни тихо и незаметно, просто растаяла.
— Сожалею.
— А я нет… Хорошо, что все закончилось, прежде чем мы успели совершить много ошибок.
— Иногда трудно найти виноватого. Но разве справедливо перекладывать всю вину на женские плечи?
— А кто был он? — задал Крис вопрос.
— Никого не было, я говорю в общем. — Энни невольно вспомнила Бака, потом Гордона. — Просто в мире так много негодяев-мужчин, что женщины… они просто избрали такую тактику защиты. Мы очень уязвимы и нам нужны ласка и любовь… и нежность…
Энни уже давно пора было остановиться, но, к сожалению, тормоза, как всегда, отказали в самый неподходящий момент.
— Что бы ты сказал о мужчине, который пытается силой добиться интима, а не получив желаемого, распространяет о женщине самые немыслимые и грязные сплетни? Или о существующем типе боссов, мнящих себя настоящими мужчинами и намекающих женщинам-подчиненным, что их карьерный путь пролегает через его постель? Это наша жизнь сделала женщин такими, какие они есть. Мне повезло, отец оставил мне достаточно денег, чтобы я не ввязывалась в борьбу за выживание и чувствовала себя уверенно, пока не найду занятие по душе.
Энни поймала задумчивый взгляд Криса.
— Зачем тогда эта работа? Просто наслаждайся жизнью.
Крис пошевелил длинной палкой, и от тлеющих углей вверх взметнулся сноп искр. Энни зачарованно проследила за быстро гаснущими красными точками.
— Я и наслаждаюсь. Это и есть моя жизнь, понимаешь?
— Ты счастливый человек, — тихо произнес он.
— Знаешь, когда-то моя мать задала мне тот же вопрос: почему бы мне просто не ездить на вечеринки, покупать наряды, бывать в обществе и зачем вообще нужны эти сложности. Но я уже по-другому и не представляю свою жизнь. Это и работа, и увлечение… Я живу на то, что сама зарабатываю и очень довольна всем.
— Сегодня ночь откровений… и открытий, не правда ли?.. — тихо просил Крис.
Он заглянул в глаза Энни, перевел взгляд на приоткрытые губы.
— Пора спать, Энни, завтра ты забудешь об этом разговоре, послезавтра вернешься в свой мир, где нет места ничему из того, что сейчас окружает тебя.
— Нет, Крис.
— Да, — очень твердо сказал он, встал и ушел в темноту.
Это был даже не намек, это был просто конец. Энни поняла, что невольно выдала себя и Крис что-то заподозрил. Господи, какой же наивной простушкой надо быть, чтобы хоть на миг поверить, что у них что-то получится!.. Энни уткнулась головой в колени. Ее глаза были сухими, но в них так щипало, словно кто-то насыпал песка.
Ты не прав, Крис, я никогда не забуду тебя. Вот видишь, ты, советчик, ничего из этой затеи не получилось… Внутренний голос подавленно молчал, полностью отвечая настроению Энни.
Так и не дождавшись возвращения Криса, она тихонько заползла в палатку. Сон не шел, и Энни вся извелась. Она чувствовала сильнейшее утомление и в то же время не могла сомкнуть глаз. Ее душа была взбудоражена и как-то странно ныла. Или это сердце болело? Энни стало так плохо, что даже дыхание давалось ей с трудом. Совершенно неожиданно с ее губ сорвался стон.
— Крис…
И он неожиданно возник в палатке.
— Энни, что случилось?
— Я не знаю, — задыхаясь, прошептала она, — мне просто плохо.
— Энни, у тебя приступ астмы?.. Аллергия? Почему ты задыхаешься? — В его голосе была паника, а Энни качала головой, отвергая все его предположения.
— Мне просто плохо… и болит… здесь… — Она приложила руку туда, где тяжело и горячо билось сердце.
Крис лег рядом, вытянулся и прижал Энни к себе.