— Заходите! — раздался громкий голос.
Данилова ввели в кабинет и сняли наручники. Великан тут же испарился. Генерал оказался крупным, темноволосым с большими внимательными глазами. Казалось, он возвышался над остальными, несмотря на то, что сидел за столом. Он сразу пристально уставился на Данилова и несколько секунд не спускал с него глаз. Странный взгляд, подумал Данилов. Не то, чтобы оценивающий, а будто увидал что-то диковинное. Но во взгляде не читалось агрессии, презрения или чего-то подобного. Кого-то напоминал ему этот генерал. Какого-то постаревшего актера из детства – из той тупой комедии, которую любил его отец и одноклассники, а сам он терпеть не мог. Данилов попытался вспомнить ее название, но ничего не вышло.
Помимо генерала, в кабинете за приставным столом сидели трое совсем не правоохранительного вида мужчин – крупнолицый седоусый толстяк, похожий на моржа – толстыми пальцами он перебирал комболои из черного янтаря. Рядом с ним за столом – невыразительный мужчина неопределённого возраста, а позади них примостился у стены совсем уж откровенный доходяга в толстых очках-окулярах, который постоянно улыбался и, несмотря на очки, выглядел сущим балбесом.
Затянувшийся взгляд генерала бывшее начальство Данилова истолковало по-своему.
— Докладывай! — шипел Черкасов, косясь одновременно на Данилова и на генерала.
— Майор Данилов, — сообщил Данилов, не утруждая себя формализмом, и по привычке прищурил левый глаз.
Генерал едва заметно кивнул и, как показалось Данилову – что-то похожее на полуулыбку на мгновение тронуло его губы. Он, наконец, перестал его рассматривать, и, положив руки на стол, где у него лежали какие-то документы, спросил слегка моложавым голосом:
— Данилов, почему вы решили стать полицейским?
Полковник Черкасов вздохнул. Данилов молчал, терпеливо ожидая окончания театральной паузы. На риторический вопрос генерала, он понятное дело, отвечать не собирался – пускай своих подчиненных воспитывает.
— Здесь передо мной лежит копия вашего ответа на этот вопрос, — генерал взял в руки какой-то листок, — который вы дали в ходе профессионально-психологического отбора двадцать три года назад.
Генерал положил листок обратно и поднял взгляд на Данилова.
— Мы с вами оба знаем, что вы соврали тогда.
Данилов продолжал молчать, гадая об истинной причине его доставки сюда.
— Я понимаю, что ваше будущее вас не волнует, — продолжил генерал. — Тем более, что теперь у вас его просто нет. В отличие от будущего ваших начальников.
Полковники бросили на Данилова гневные взгляды.
— Однако… так скажем, некоторый интерес вызывает ваше прошлое… — генерал выудил очередной лист. — Вот, например, работая следователем с две тысячи четвертого года, вы направили двадцать восемь запросов в территориальные органы прокуратуры, МВД и ФСБ, связанных с делами о пропаже несовершеннолетних в Московской области в девяностых годах.
Начальники снова недобро поглядели на Данилова.
— В две тысячи восьмом году, — продолжал генерал, — в отношении вас проводилась проверка в связи с незаконным проникновением в служебное помещение и превышением должностных полномочий…
Генерал отложил лист, взял другой.
— В две тысячи пятнадцатом вы написали рапорт на перевод во второй специальный полк, после чего запросы рассылать прекратили.
Генерал поднялся и вышел из-за стола. Наверное, в молодости он был просто высоким, а теперь высоким и грузным.
— Чем вы занимались, Данилов?
Данилов молчал, и генерал-майор не стал требовать от него быстрого ответа. Вместо этого он развернулся, и слегка вытянув шею, стал пристально глядеть в окно, будто увидел там внизу что-то интересное.
Черкасов мимикой и энергичным движением рукой давал Данилову знак, чтобы тот немедленно отвечал.
— Это больше не имеет значения, — сказал Данилов.
— Почему? — обернулся генерал. — Разве вы нашли то, что искали?
К удивлению Данилова этот простой вопрос застал его врасплох.
— При осмотре вашей машины был обнаружен баллон с гелием, а также вентиль с сифонной трубкой и кислородный шланг.
И на это Данилову сказать было нечего. Возможно, молчание и было ответом – генерал неспешно вернулся за стол и стал хмуро глядеть в бумаги.
Данилов ощутил прилив злости.
— Я повторю свой вопрос, Данилов, и если вы снова не ответите на него, мне придется ответить за вас. Итак, — генерал поднял взгляд, — почему вы решили стать полицейским?