— Приехали, — сказал водитель.
— Подгонишь машину в десять пятнадцать, — напомнил Зубанов, захлопывая дверцу. — Смотри не опаздывай!
— Буду как штык! — с подчеркнутой готовностью отрапортовал водитель. Достал его этот бывший полковник своими нынешними манерами и привычкой сверять жизнь с часами. Не его одного — всех достал.
Зубанов поднялся по ступенькам и ровно без десяти девять открыл дверь.
— Товарищ начальник службы безопасности, — громко доложил вышедший навстречу дежурный. — За время вашего отсутствия никаких происшествий не случилось! — И сделал шаг в сторону.
— И все?
— Все…
— А кто докладывал?
— Извиняюсь. Докладывал ночной дежурный Шамаев!
— Вот так-то лучше…
И ночных дежурных полковник тоже достал, насаждая в обычном торгово-закупочном акционерном обществе свои солдафонские порядки. Вконец достал!
Зубанов поднялся на второй этаж и прошел в свой кабинет. На столе лежала утренняя почта. Он всегда настаивал, чтобы утренняя почта предоставлялась ему утром, а не днем или вечером, для чего специальный курьер с самого утра бегал в ближайшее почтовое отделение.
Зубанов один за одним раскрыл несколько конвертов.
Почта была типичная — каталоги средств защиты и обеспечения безопасности, которые специализированные магазины рассылали своим потенциальным заказчикам.
В каталогах по большей части было морально изжившее себя старье, которое перекочевывало из одного альбома в другой вот уже целый год. Ни один из этих образцов ни один уважающий себя спец не взял бы даже с приплатой. Но, видно, находятся какие-то дураки, которые клюют на броскую рекламу и ширпотребовский вид предлагаемого товара.
Зубанов бросил каталоги в мусорную корзину и включил монитор, который был подключен к сети видеокамер, установленных по его настоянию по всему зданию. Основной блок мониторов располагался в дежурке, и именно по нему велось отслеживание внутренних помещений и прилегающих территорий. При монтаже Зубанов настоял, чтобы один отвод провели в его кабинет, и теперь имел возможность контролировать ситуацию.
Первые три камеры отслеживали помещение оптового склада на первом этаже. Туда можно было не заглядывать. Там если кто-нибудь и появится, то не раньше десяти часов. То же самое в кассовом зале.
Тем не менее Зубанов все-таки включил первую, вторую, третью и четвертую камеру. Так и есть — пустота.
Такое позднее пробуждение торговли, конечно, было странно, если исходить из пословицы: «Кто раньше встает, тому бог подает». Но это было именно так. И что интересно, несмотря на позднее вставание — бог все равно подавал. И подавал щедро. Если судить по образу жизни хозяев этого головного плюс нескольких других офисов и нескольких десятков складов и магазинов.
Ну да это дело не его, Зубанова, ума. Его — охранять накопленные ими богатства. Соваться в чужие дела его отучили еще на прежней работе. Пусть даже это дела соседа по кабинету. Каждый должен отвечать за свой участок. Что позволяет персонифицировать ответственность. А если каждый знает про каждого и каждому советует — то это непрофессионализм и бардак.
Седьмая камера, отслеживающая вестибюль. Тихо. Только о чем-то треплются охранники. Поди, о нем, о полковнике, треплются. Точат зубы о непосредственного начальника от нечего делать.
Зубанов вытащил и включил переносную радиостанцию.
— Вход, — сказал он, — ответьте Верхнему.
Три фигурки на экране монитора вздрогнули, метнули взгляды в потолок и разбежались в стороны.
Ну точно начальству кости шаркали своими погаными языками.
— Как слышите меня?
— Слышу, — ответил запыхавшийся голос. — Вас слышу.
— Вы там что, спите, что ли?
— Почему спим?
— Потому! Проверьте там, возле крыльца.
— Что проверить?
— Окурки проверить. Там целая куча окурков валяется. А вы в ус не дуете.
— Но… Но мы не уборщики. Мы охранники.
— Вы в первую очередь люди, а не свиньи! Впрочем, и охранники тоже. И как охранники должны были видеть, кто это сделал. И должны были заставить его убрать за собой. На то вам телекамеры даны. А вы, видно, спали…
А ну, взяли швабру, совок и ведро и убрали следы своего служебного несоответствия… Как слышите меня?
— Слышу…
— Тогда пошевеливайтесь. С минуты на минуту хозяева приедут. А вы клювами щелкаете.
Зубанов переключился на десятую камеру. Из входной двери вышли, как ошпаренные, два охранника. С веником и совком в руках. Они подошли к брошенным окуркам и замели их.
И почти сразу же к крыльцу подъехали два «Мерседеса». Хозяйские «Мерседесы».
Полковник выключил монитор и спустился вниз. Он как раз должен был успеть к тому моменту, когда приехавшие поднимутся на второй этаж. Все расстояния и необходимое для их преодоления время были вымерены с точностью до секунд.
На этаж зашли братья Заикины, владельцы всех этих зданий, хранящегося в них добра и охраняющего их Зубанова.
Вначале появились их гладкие физиономии, потом мощные плечи, галстуки в горошек и добротные, купленные в Лондоне пальто.
— Здорово, охрана, — приветствовали они Зубанова. — Ну что? В наше отсутствие никаких происшествий не случилось?
— Так точно! — отрапортовал полковник. — Я вам нужен?
— Нет.
Братья прошли к себе и плотно прикрыли дверь. Зубанов прошел к себе в кабинет, сделал несколько необходимых записей и спустился вниз. Было ровно пятнадцать минут одиннадцатого. Машина стояла у крыльца.
— В спортзал, — приказал он.
— Будет сделано, — ответил водитель.
Глава 2
— Каждый день много, — сказал один из охранников. — Я даже когда на мастера сдавал, каждый день не тренировался.
— Ну это ты врешь.
— Гадом буду, не тренировался. Я как раз в то время чувиху одну закадрил. Такая чувиха!.. Я ее каждый день долбал раз по десять.
— Опять врешь. Чтобы и нормативы мастера, и десять раз…
— Ну, может, пять. Я не считал. Не до того было… Днем тренировки с железом, ночью… Но все равно так, как здесь, не пахал. Вполовину пахал, если и день и ночь посчитать.
— Это все Зуб, — вступил третий охранник. — Он всех нас загонит. Откуда его только нашли…
— Оттуда! Откуда еще?
— Сейчас приедет, опять начнет мозги парить. Чтоб ему…
К крыльцу подъехала машина, и в спортзал вошел Зубанов.
— Постройте личный состав.
— Стройся.
— Здравия желаю! — приветствовал Зубанов выстроившуюся в две шеренги и на сегодня свободную от несения службы охрану.
— Здрасьте-е, — нестройно поздоровались охранники и телохранители.
— Не понял? — удивился Зубанов.
— Здра-в-те! — исправился личный состав.
— Значит, так. Начнем с главного. С подведения итогов. Прошлыми вашими, которые я наблюдал три дня назад, успехами я недоволен. Это не работа. Это изображение работы. Это демонстрация телодвижений, рассчитанных на впечатлительную гражданскую публику. С сегодняшнего дня работаем полный контакт…
Охранники сдержанно охнули.
— Или вы думаете, что преступники тоже будут изображать удары, а не бить? Если вы так думаете, то вы ошибаетесь. На тренировках работать будем в перчатках, на спаррингах — без. Вопросы есть?
— А если кто-нибудь нос сломает или еще чего? — спросили из рядов.
— На случай носа есть медицинская страховка, которую за вас оплачивают ваши хозяева. А «еще чего» прикрывать лучше надо. Кого более жесткие формы обучения не устраивают — могут подавать заявление об уходе. Больше вопросов нет? Тогда телохранители — ко мне, всем остальным — разойтись.
Шеренги рассыпались, обсуждая услышанное.
— Так можно калекой остаться…
— Не можно, а останешься…
— Звереет Зуб. Чем дальше, тем больше… Телохранители из распавшихся шеренг собрались вновь.
— К вам у меня тоже имеются персональные претензии и предложения. Но о них мы поговорим не здесь, — сказал Зубанов. — Кру-гом. И шагом марш в тир.