Чем угощать штабистов тоже не проблема. Корейский переселённый колхоз развернулся от души. Просто завалил воинскую часть и оба отпочковавшихся от неё посёлка продуктами. Хватает и на Спасск-Дальний. Арендуют у Брехта грузовики и везут на рынки, за аренду расплачиваются той же продукцией. Свининой в основном. Пашут корейцам тоже красноармейцы из отдельного батальона и тоже расплачиваются бывшие жители «Страны утренней свежести» продукцией животноводства в основном. А злаковых: пшеницы, ржи, ячменя и овса колхозная рота столько выращивает, что часть даже конфисковывает 21 дивизия по приказу с самого верха, хотя, там, рядом с ними, есть свои поля. Только там неграмотные в сельском хозяйстве офицеры командуют, а у Брехта лучшие агрономы страны собраны. Два бывших профессора из заключённых трудятся, ну и привыкшие к местным условиям корейцы, что пошли по приказу своих старших в армию тоже знают, что где и когда сажать.
И главное, трактора, комбайны и машины у Брехта работают, а там почти всегда стоят. Сломают чего и бросят, некому починить, а если даже найдут механика, то запчастей-то нет. Кто их закажет, да и кто пришлёт. Крутись, как знаешь. А у Ивана Яковлевича по существу целый завод механический рядом с частью организовался. Сам не ожидал. Ну, или пословица сработала про лежачий камень. Вот, насчёт пословицы. Как звучит первый закон Ньютона? «Всякое тело продолжает удерживаться в своём состоянии покоя или равномерного и прямолинейного движения, пока и поскольку оно не понуждается приложенными силами изменить это состояние». Ни какое яблоко ему не падало по кумполу, всё врут англичане, которые гадят, узнал русскую пословицу, которой тыща лет уже, и исковеркал на свой английский лад. Только правда она завсегда кривду покроет, как бык овцу.
Так про завод механический. Ещё зимой 1933 года Брехт поехал на цементный завод в ремонтный цех посмотреть, что из деталей на машины и трактора можно изготовить своими силами. Бедно всё. Станки тоже старенькие, электродвигателей на них нет. Есть общий вал в цеху и к нему ремённые передачи от станков. Есть электродвигатели, прислали малость, но они американские, там другие характеристики. Американский стандарт 100–127 вольт 60 герц. У нас 220–240 и 50 герц. Не хотят работать. Ни переменные не хотят, ни постоянные. Да и, если честно, такое ощущение складывается при осмотре цеха, что собрали металлолом и поставили, крутитесь пролетарии-гегемоны, как хотите.
– Не пробовали добиться новых станков? – Брехт ткнул носом Розенфельда в потёки грязи и неубранную стружку под ногами, – И полы должны быть не земляными, а набранные из деревянных плашек поставленных на попа, чтобы масло впитывали. Ну, нет бетона. Дерева-то вагон и маленькая тележка. В тайге живём.
– А время, а люди? Вы же знаете, Иван Яковлевич, что творилось, каждый день ареста ждал, не выполняли же план, – начал плакаться директор цементного завода. Менять нужно население. Еврей не может управлять большим коллективом. Менталитет не тот, склад характера. Тут не думать надо, а ходить с хлыстом. Немец нужен.
– Точно. Эх, забыл, память девичья, – сделал понурую рожицу Брехт, а потом зарычал, – Так два месяца уже план выполняете, что сейчас мешает? Зима? Потом весна будет мешать? Летом что не так будет? Чтобы завтра же организовали заготовку бобышек или боклажек, как они называются. Так что со станками? Не просили?
– Просили, нам даже выделили, приехал бывший главный инженер во Владивосток и вернулся ни с чем, говорит, не сможем мы работать. Там градуировка в дюймах или во всяких футах, у нас токари не поймут, а каждый станок переделывать тоже не получится. Тут нужны специалисты.
– В дюймах и футах? – задумался Брехт. И пошёл к своим механикам зыковским.