Брехт предвидел, что берег может оказаться заболоченным, а потому в первом самолёте было всего три человека, всё остальное место было занято досками и плотницким инструментом. Нужно было построить причал, а то каждый раз разгружаться в воду не правильно. Ещё и сейчас не очень понятно, как теперь двигатель запускать, для этого нужно провернуть винт у самолёта. Брехт про аккумулятор и стартер Блюхеру наводку дал, но пока ни ответа, ни привета.
Сунули припасённым шестом в воду, когда самолёт остановился. Сантиметров тридцать ила. А глубина больше метра. Пришлось спрыгивать в холодную, просто ледяную воду. Да ещё босиком, а то сапог завязнет в иле и останется там. Выпрыгнули, стали доски и сваи вытаскивать. Все дубовые, делать, так не на один год. Будет теперь настоящий инцидент в 1938 году с Японией или, умывшись кровью, самураи успокоятся неизвестно. Если будет, то имеющийся причал для гидросамолётов очень пригодится. Это сейчас мяч на нашей стороне и можно его вдумчиво обработать, продумать тактику и стратегию, разведать всё и только потом запулить его на сторону противника. В реале в 1938 всё быстро закрутилось. И никто не додумался через озеро людей доставить. Пёхом шли. На пулемёты.
Доски дубовые тонули. Чёрт бы их побрал. Думали сбросить в воду и просто подогнать к берегу. Нет. Плюх, и в ил доска закопалась. Гадство. Вообще, вымокли, пока её там нашли и вытащили. Разгрузились. Промерили глубины и расстояние до берега. Всё по закону подлости. Не хватает заготовленных досок на причал. Самолёт на мель сядет. Пришлось Ивану Яковлевичу дать команду пилоту работать по варианту «Б». Вариант этот был предусмотрен и заключался в том, что вместо людей и оружия вторым рейсом Летающая лодка опять привезёт доски и сваи для причала и три человека. А ещё сменную одежду. Солнца сегодня точно не будет. Вон, опять всё небо затянуто тучами. Как бы дождь не пошёл. Никак не может настоящая весна начаться.
Забравшийся на самолёт, командир отделения железнодорожников, что ещё в 1932 году передали Брехту в отдельный батальон, да так и забыли про них, и которых Иван Яковлевич превратил в строителей, раскрутил винт у МП-1. Втроём с трудом вытолкали большущий самолёт, чуть завязший в иле, и опять вымокли по самые макушки. Да и ладно бы вымокли, всё серые от грязи, каждый не по разу срывался в перебаламученную кашу.
Ну, теперь до прилёта помощников и новых стройматериалов есть три с лишним часа. Нужно развести костёр, а то так и простыть на холодном ветру недолго.
Не дали. Появились пограничники. Брехт вчера позвонил в госпиталь Мерецкому и предупредил его, что выдвигается, описал маршрут и всю логистику самолётную и попросил предупредить погранцов. А то ещё примут за диверсантов каких. Тем более что одеты совсем не в обычную форму РККА, а совсем даже в камуфляж типа «Лягушечья кожа», да ещё каски не сверкают железом, а обтянуты, чтобы не демаскировать, такой же тканью. С камуфляжем немного не угадали, думали, что здесь на юге уже хоть трава зелёная и на деревьях хоть маленькие листочки есть. А тут голяк и всё жёлтое и коричневое. Поражался этому Брехт. Всё из-за холодного течения, что вдоль берегов СССР проходит. Так-то широта озера Хасан это 42 градус. Почти широта Душанбе или Нью-Йорка. Владивосток гораздо южнее Сочи. И совсем другой климат. А всё почему? Севернее Японии и Сахалина располагается Охотское море. Холодное, приарктическое, с очень суровым климатом. И ёжику понятно, что вода в этом море никогда толком не прогревается. И вот что происходит потом – воды Охотского моря плавно «стекают» на юг, где они прогреваются и текут обратно, в виде тёплого Цусимского течения, что согревает Японию. И всё из-за Сахалина. Как известно, Сахалин – это остров. Соответственно, часть воды из Охотского моря проходит в узкую щель между Сахалином и материком. Образуется так называемое холодное Приморское течение, которое и мешает Приморью стать краем обетованным.
Пограничники вышли впятером и направили на Брехта и двоих строителей винтовки. Командир в фуражке, которая то ли велика ему была, то ли голова у товарища похудела, но он её постоянно поддерживал от сползания на глаза, направил на Брехта, стоящего босиком и стягивающего штаны револьвер и громко прокричал, пугая сорок:
– Руки вверх! Хто таки будэте?
Украинец? Забросило. Неужели не предупредил Мерецков?
– Я командир отдельного батальона Брехт, – руки ни какие поднимать не стал.
– Брехт? – револьвер не убрал.
– У меня удостоверение вон там лежит. Вынул, чтобы не замочить.
– Сомов. Побачь, – два кубаря на зелёных петлицах. Как это у пограничников называется неизвестно. Правильно скоро звания введут. Вот как к нему обращаться?
– Вы бы представились сами, товарищ командир. – Брехт кивнул на револьверчик почти игрушечный, – и убрали оружие, а то пальнёте случайно, а вас потом расстреляют за нападение на командира батальона ОКДВА.
Разумный товарищ. Сунул револьвер в кобуру и взял принесённые документы у Сомова. Странно, фамилия русская, а сам азиат. Бурят, может?
– Вам должен был сообщить начальник штаба ОКДВА товарищ Мерецков Кирилл Афанасьевич, что мы здесь будем проводить воинскую операцию.
Пусть будет лейтенант всё читал и читал корочку красную Ивана Яковлевича. Неграмотный. А нет, он там смотрит не заржевели ли скрепки. Шутка. Сейчас не 1944 год и скрепок из нержавейки немцы ещё не делают.
– А хто ци хлопцы? – вот недоверчивый.
– Это строители из моего батальона. Людей для операции будут перебрасывать гидросамолётом и они сейчас будут строить причал. А если вы нам поможете, то когда через три часа прилетит второй самолет, то часть причала уже будет построена.
– О, як! – заржал вдруг пограничник.
– Вместе будем воевать послезавтра, почему бы не построить причал вместе, оружие ведь будут привозить и раненые, если будут среди ваших, то отвезут к нам в Спасск-Дальний.
– Добре. Сомов, дуй в расположение. Грайте трэвогу. Пятерых молодых сюда гоните швыдко. Остальных на сопку. Игнатов, Маслов, поможите хлопцам, – «лейтенант» протянул Брехту красную корочку, вскинул руку к сползающей фуражке. – Заместитель командира заставы Ерёменко. Зовите просто Олег Яковлевич. Та, ладно, просто Олег.
– Иван Яковлевич. Зовите просто Иван Яковлевич, – поржали.
Ну, вот, а то Брехт даже запаниковал. А ну как ничего не передали от лежащего в госпитале Мерецкого. Слава богу. Да ещё и помогут причал построить.
Самолёт прилетел, а нет… Одномоторная летающая лодка МБР-2. переделанная в пассажирский МП-1. прилетела через три часа, как и планировали. Притараканила дополнительно кучу досок и ещё двоих строителей. Эх, сотовых телефонов не хватает. Позвонил бы и сказал, что не надо строителей. Погранцы помогут. Могли бы палатки и продукты завезти. Только Брехт пожалел, как над озером снова застрекотало, и рядом с большой летающей лодкой плюхнулась на воду маленькая. В пылу стройки причала, а именно – махания кувалдой, ну чтобы согреться и не замёрзнуть, про Летающую лодку (амфибию) Ш-2 даже забыл. А та на восьмидесяти километрах в час всё же добралась до озера Хасан, не заблудилась и не сверзилась с небес. Хорошие механики и пилот. Она как раз привезла палатку и продукты, а кроме того Брехту его любимый бинокль цейсовский, что в награду за ликвидацию банды во Владивостоке позволил Трилиссер со склада вещдоков и конфискованных вещей позаимствовать.
Всё, хватит кувалдой махать, пора забраться на сопку Пулемётная горка и посмотреть, что же происходит на вражеской территории. Не строить же приехал, а воевать.
Полез.