Иван Ефимович, по-прежнему низко пригибаясь, повёл своё отделение к позициям артиллеристов. Пушек японцы закатили три. Это были старенькие Тип 41 – 75-миллиметровое японское горное орудие, лицензионная копия германской 75-мм пушки Kruppа. Весило орудие чуть больше полутоны. Стреляла на семь километров. Ещё в гражданскую тогда ещё молодой хорунжий видел, как японцы переносят в разобранном виде это орудие. Тринадцать человек по этой причине было в экипаже. В этот раз разбирать не стали. Думали триста метров не то расстояние, вот и намучились. Стоп. А почему орудия три в японской батарее должно быть четыре орудия? Получается, одну внизу оставили. Придётся сразу его гасить из противотанкового ружья, а то оно тут кучу неприятностей доставит.
Пока вспоминал и прикидывал, преодолел двадцать метров до первого орудия. Экипаж был точно не тринадцать человек. Всего трое япошек наблюдалось.
Событие двадцать первое
– Критика, – учит Чапай, – это когда ты, Петька, рядовой боец, можешь мне в глаза сказать все, что угодно.
– И ничего мне за это не будет?
– Ничего, Петька! Ни коня нового, ни шашки, ни шинели…
– Да быстрее же! – Брехт подталкивал в спину пограничников. Уже пару минут шёл бой.
Устюгов с двадцатью бойцами умудрился опоздать. То три дня канючил и угрожал, требовал начать бить японцев немедленно, а как до драки дошло, то опоздал. Сказано в шесть тридцать, так и явись с полностью подготовленными бойцами в шесть тридцать. Пришли сонным царством, позёвывая в шесть сорок. Брехт свой брегет от самого Карла Фаберже, который ему китайский торговец мафиози Лао Цынь презентовал, достал и в нос Петру Петровичу ткнул.
– Какого чёрта!
– Часы отстают, – поморщился начальник заставы. – Золотых не имеем.
Дебил. В принципе погранцы не нужны. Наоборот, только мешать будут, под пули лезть. Однако, вопрос политический. Это граница и это пограничный конфликт, а не война. Все рапорты писать Устюгову. Он обнаружил японцев и вступил с ними в бой на нашей территории. А уж потом медленно в раскоряку подошли «сапоги» брехтовские. А сам Брехт вообще «пиджак». Неувязочка, наверное, так ещё окончившие военные кафедры гражданских ВУЗов молоденькие лейтенантики, ненароком загремевшие в армию, не называются.
В шесть часов двадцать минут к точке «О», где лежал, изображая пулемётчика, Брехт прибежал, совершенно не маскируясь, диверсант и доложил:
– Товарищ командир батальона, высота «Пулемётная горка» от японцев освобождена. Потерь среди личного состава нет. В ходе операции под кодовым названием «Вежливые люди» уничтожено двадцать три японских захватчика. Один офицер взят в плен, избит и отпущен к своим с коробкой киноплёнки. Товарищ заместитель командира роты Светлов просит прислать артиллеристов и поднять на сопку противотанковые ружья, пулемёты и патроны, – лихо выпалил засланец.
– Добро. Я вниз. Вася, Соловьёв, поднимайся, возьми с собой «Косторез». Пушки разворачивайте. Первым делом артиллеристов пришлю.
Плохо. Как всегда не готовы. Ещё бы парочку рейсов летающих лодок. Только шесть артиллеристов. Ну, хотя там, в Спасске-Дальнем, ещё шесть всего и осталось, только начали формировать артбатарею в отдельном батальоне. Ничего. Утром их в первую очередь и привезут. Нужно всего пару часов продержаться.
Спустился бегом с сопки Брехт, один раз даже свалившись в спешке, хорошо только порванным рукавом отделался. Отправил артиллеристов, а чтобы в холостую не ходили, вручил каждому по противотанковому ружью Симонова. Чуть тяжелей, чем в реальной истории получилось. Двадцать три килограмм весит. В реальной истории в сорок первом году симоновское ПТРС-41 весило всего двадцать кило с копейками. Всё дело в калибре. Это, не под патрон ружьё подгоняли, а патрон под ружьё и заказанные характеристики. Потому калибр ровно 15 миллиметров. Вместо 14, 5 в реале.