На этот раз Шавырина оранжевый снегоход не встречал. Так и снега не было. Стояло около десятка полуторок. Первыми в кабины газонов загрузили начальство военное, и только в последнем грузовике нашлось место для зелёных ящиков, что привезли с собой харьковские оружейники. Шавырина водитель пригласил в кабину, а вот его спутникам пришлось десять километров до части добираться в кузове, сидя на опостылевших зелёных гробах.
Сразу что-то насторожило Бориса Ивановича в кабине. Огляделся, захлопнув дверь. Ну да, есть чему удивиться. Руль у полуторки совершенно необычный. Он был гораздо толще привычного, и обтянут чёрной кожей. Что можно сказать, удобно, интересная придумка и водителю удобно. Вместо фанерных сидений были установлены настоящие кожаные кресла, на спинку можно откинуться и даже предусмотрена специальная подушечка под голову. А ещё в кабине было тепло, да даже жарко. По ногам и в грудь от приборной панели шёл поток тёплого воздуха. Шавырин поднёс озябшие руки к одному из забранных сеточкой отверстий. Точно, тёплый воздух бил ощутимой волной.
– Это печки осенью установили, – улыбнулся водитель, и Борис Иванович узнал земляка с оранжевого снегохода.
– Виктор, ты? – протянул, начавшую согреваться руку, разговорчивому ярославцу конструктор, – Как успехи? Китайский выучил?
– Добрый день, товарищ изобретатель, вас с товарищами Иван Яковлевич дал команду сначала в баню везти. Тут вон начальник штаба ОКДВА в гости с проверкой пожаловал неожиданно, так что до вас не скоро руки у товарища Брехта дойдут. Помоетесь, поужинаете, в офицерском общежитии для вас две комнаты приготовили. А утречком товарищ комбат к вам зайдёт, пока большое начальство почивать будут, – водитель отжал рычаг ручного тормоза, и грузовичок ходко побежал по хорошей, отсыпанной гравием дороге.
Устроились в самом хвосте колонны за автомобилями с проверяющими из штаба. Ехали не быстро, и Шавырин, прикрыв глаза, вспоминал прошлое посещение этой необычной воинской части.
Комбат Брехт Иван Яковлевич, который и организовал через Блюхера и самого Ворошилова его командировку в этот забытый богом городок на противоположном краю СССР, оказался совсем молодым человеком. Коротко стриженные светлые волосы, голубые глаза, оттопыренные уши, которые придавали лицу комбата чуть смешной – клоунский вид, и большой шрам над ухом. Повоевал где-то командир отдельного батальона.
Именно в командирском общежитии Шавырина в прошлый раз и разместили. И тоже в баньку сводили, а потом проводили в столовую, где Брехт ему и составил компанию.
– Борис Иванович, вы знакомы с устройством, что во время русско-японской войны сконструировал Леонид Гобято.
– Минную мортиру имеете в виду? – с набитым ртом поинтересовался конструктор. Пельмени со сметаной сами в рот набивались.
– Да. Давайте называть как немцы – Minenwerfer или миномёт. Чтобы не путаться и не сбиваться.
– Согласен. Хотя у нас больше в ходу бомбомёт, – и ещё пару пелемешков.
– Мы тут спроектировали сам миномёт. Сейчас поедим и сходим, посмотрим. Да, вы не торопитесь, он не на колёсах. Ни куда не денется.
Поели, выпили по соточке интересного напитка. Водка, настоянная на женьшене и ещё каких-то травах. Совсем спиртом, как казёнка, в нос и не шибала. Мягонько шла.
– У нас стоит промышленная установка по перегонке спирта, добавляем его в бензин для увеличения мощности двигателя. Вот, чуть лишку производим, решили лекарство маленькими партиями бодяжить. Экспериментируем. Здесь двадцатилетний корень женьшеня, два веса золота дают за такой корешок и ещё травки разные для здоровья пользительные. Ну, за успех нашего безнадёжного предприятия.
Хряпнули. Тепло даже через набитый пельменями желудок просочилось и потекло по телу.
– В Ленинграде на заводе имени Калинина дивинженер Владимир Иосифович Рдултовский разрабатывает боеприпасы для этого миномёта, а вам нужно всего лишь создать линейку самих миномётов. Пятьдесят миллиметров, восемьдесят, сто и сто двадцать. Последние два меня не интересуют, тут уже вес будет для бойцов неподъёмный. Техника будет нужна, да и не дело батальона разведывательного такие махины тягать. А вот пятидесятимиллиметровый и восьмидесяти, как раз интересует. Давайте для простоты назовём первый, то есть пятидесятимиллиметровый – ротный миномёт «Оса», а восьмидесятимиллиметровый батальонным миномётом – «Шмель». Согласны? – Брехт отодвинул пустую тарелку и улыбнулся разделавшемуся со своей двойной порцией Шавырину.
– Говорите, есть готовые конструкции, тогда зачем я месяц в дороге трясся и буду трястись? – с трудом вылез из-за стола Борис Иванович. Пельмени сместили центр тяжести, «бохато» он их в себя накидал.