Человечек был мелкий. Совсем. Метр пятьдесят пять не выше.
– Какого х… тут творится?! – прямо набросился на Брехта, углядев в нём начальника.
Дерибас? Странная фамилия. Может французская. Петушок галльский – очень похоже.
– Японцы атакуют, товарищ Дерибас. – нужно быть лаконичным и отвечать только на поставленные вопросы. Целее будешь.
– Какого …!
– У нас пленный один есть. Можно у него спросить, – Точно, при мародёрстве один японец жив оказался. В руку ранен. Должно быть, тот, в которого Брехт из Кольта пальнул.
– Мать вашу… – Подскочил опять. – Быстро его сюда! Е… засранцы.
«Грохнуть его что ли»? – тяжело вздохнул Иван Яковлевич и похромал к пленному японцу. Ну, это вид сделал, на самом деле поближе к кухне и подальше от матершинного начальства.
Событие пятидесятое
– Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты!
– Мой друг – генерал НКВД.
– Везунчик!
Дальше события понеслись галопом. Накричавшийся на лётчика, начальник штаба ОКДВА Мерецков Кирилл Афанасьевич пришёл к палатке, и именно в это время прибежал туда же заместитель командира роты Светлов, он же бывший хорунжий.
– Иван Яковлевич, сопку «Богомольную» захватили японцы, отряд порядка пятидесяти человек.
Расположившиеся рядом НКВДшники, которые пытались, используя очень поверхностное знание японского языка Трилиссера и не менее поверхностное у военврача китайца Хуа То, допросить раненого японца, услышали крик души Светлова и японец им тут же стал совершенно не интересен. «Богомольная» она же «высота 141.2» это по картам территория Маньчжоу-Го, но сказано это было с таким тоном, как будто диктор центрального телевидения объявил, что немецко-фашистские войска заняли город Киев.
– Твою мать, комбат, чего стоишь. Срочно отбить нашу территорию, – заорал руководитель Дальневосточного НКВД. Трилиссер чуть дёрнул головой. Иван Яковлевич, который хотел, было просвятить начальство, что это китайская территория, быстренько это делать перехотел и скомандовал, нарочито подчёркивая каждое слово:
– Товарищ заместитель командира роты отдельного разведывательного батальона имени Иосифа Виссарионовича Сталина, согласно приказа руководителя НКВД по Приморскому краю немедленно выдвигайтесь со своим взводом и отбейте у японцев сопку «Богомольная». Если получится одного японца взять в плен, то возьмите, нет, так нет. Приказ понятен. Выполнять.
– Есть отбить у японцев сопку «Богомольная»! – хищно улыбнулся Светлов и побежал к окопу за диверсантами.
– Товарищ начальник НКВД по Приморскому краю, разрешите с вверенными мне людьми заменить взвод Светлова на сопке «Пулемётная горка», чтобы предотвратить захват ещё и её японцами. Атаки следуют одна за другой. Каждые полчаса японцы высаживаю десант в размере роты, и атакуют нас.
– Роты? А вас сколько? – встрял Мерецков. Давно пора.
– Как вы и приказывали, товарищ начальник штаба. Один взвод, ну и немного обслуги. Повара, военврачи, колхозники, железнодорожники, которые построили причал на озере Хасан.
– И с кем ты собираешься роту останавливать? – ага, сыкотно.
– С ними и собираюсь, это около пятнадцати человек.
– Твою мать! – Ага, и НКВДшника главного проняло.
– Вам, товарищи командиры, лучше бы уехать отсюда, а ну как не удержим, – подлил маслица с бензинчиком Брехт.
– Твою мать! – заклинило в начальственной голове.
– Иди, комбат. Товарищи командиры, пойдёмте к лошадям. Терентий Дмитриевич, может нужно поднять соседние заставы и перебросить сюда другие части НКВД, пока это ведь чисто пограничный конфликт. Взвод отдельного разведывательного батальона имени Иосифа Виссарионовича Сталина сюда прибыл по моему приказу, чтобы оценить ситуацию и провести рекогносцировку. – Классно Мерецков стрелки перевёл.
– Мать вашу! – О, уже прогресс. Новое выражение. – Уходим. Нужно добраться до заставы Хасан, там рация.
Ну, Слава Богу. Начальство убралось и даже не расстреляет никого на месте, да ещё возможно и помощь пришлёт.
– Товарищ комиссар, полезли снова в гору, война не закончена. Ах, да, принуждение Японии к миру, ещё не закончено.
Прибежали. Застали на сопке только пулемётчиков и артиллеристов, всех диверсантов Светлов уже увёл с собой. Расспросил Якимушкина, что тут без него происходило.
– Жги правду матку, Александр.
– Так что, товарищ командир батальона, всё так себе. Как третий раз катера стали к нашему берегу подходить, так я и, как вы выразились, «сенокосилкой» их причесал. От души причесал. Извините, товарищ Брехт, но без вредительства не обошлось…