Правда при этом, по утверждению Карла Генриховича, китаец время от-времени скрипел зубами, а у Капитана Гвардии дергалась щека вследствии нервного тика. И ежели Мудреца Ли можно было понять, произошедшее значительно повлияло на его перспективы в ближайшее время попасть в Поднебесную, а, возможно, и вовсе поставило на этих перспективах крест, то Капитану оставалось разве что посочувствовать. Поскольку непредвиденная смерть подопечного лица при любых раскладах и самых правдоподобных легендах однозначно выйдет ему боком.
Самого управляющего к тому времени активно задействовали в различных мероприятиях, как то: упаковки тела усопшего и, самое главное, организации то ли поминальной тризны, то ли, судя по счастливому лицу наследника, праздничного обеда по случаю вступления наследника в высокую должность.
Карл Генрихович с блеском решил обе задачи, продемонстрировав при этом изрядный профессионализм. Покойник силами конюха Прошки и ключницы Марфы был завернут в ковер, причем сама идея с ковром принадлежала той же Марфе. Опять же старушка засунула под голову Белова старшего ту самую подушку, выступающую в качестве орудия убийства, пояснив управляющему, что вещь и так вся испоганена — наволочка разорвана зубами до такой степени, что пух во все стороны торчит, опять же густо обслюнявлена с той стороны, куда утыкалось лицо покойника в то время, когда он еще только готовился стать покойником. И самое главное, «неча» в доме оставлять материальные улики преступления. Не приведи господь кто из Тайной Канцелярии с дознанием нагрянет.
Такая предусмотрительность заставила Андрея насторожится и задуматься над тем, насколько верно он оценил ключницу Марфу, считая ее малообразованной старухой. Все-таки «материальные следы преступления» это лексикон несколько из другой оперы. И вообще, постоянные обитатели усадьбы потихоньку открывались с новых неожиданных сторон. Сначала безобидный алкоголик Карл Генрихович оказался вовсе и не Карлом Генриховичем, а непонятно кем, к тому же прожженным авантюристом и работорговцем. Потом безобидная старушка, ключница Марфа, продемонстрировала специфические знания в области проведения расследований уголовных преступлений. Осталось разве что ожидать, когда безобидная дворовая девка Глаша станет отрабатывать на нем приемы из кунг-фу.
После чего тело силами все того же конюха Прошки, сопровождаемого отрядом гвардейцев, в соответствии с указаниями вышестоящего руководства в лице наследника, было транспортировано в грузовой отсек дирижабля. Где и нашло свое место рядом с мирно жующими сено лошадьми.
Признаться, Андрея несколько даже задело такое демонстративно пренебрежительное отношение к покойному. Хотя Андреем Беловым он и числился всего лишь по документам, но в соответствии с теми же самыми документами Александр Белов считался его отцом. И это накладывало на него определенные обязанности. Пусть даже и не юридического, а всего лишь морального характера. Так что к претензиям Андрея Белова к Юрию Белову, возникшим после неожиданного столкновения у входа в гостиницу, добавилась еще и обида за невинно убиенного родственника.
А потом пришло время обеда, который по устоявшейся традиции снова был накрыт в малом зале. На этот раз Карл Генрихович расстарался. Вернее расстарался французский шеф-повар Анри, но все заслуги как и положено должен был бы пожать управляющий. Возможно, Карл Генрихович трапезой из двенадцати блюд хотел облегчить свою участь, доведя до наследника простую мысль, что без такого преданного и верного человека тому вряд ли где-нибудь доведется так вкусно и обильно откушать.
Понятно, что подобные рассуждения были не более чем иллюзией, попыткой отменить неизбежное. Да и сам управляющий обладал достаточным здравым смыслом и прекрасно понимал, что даже каре ягненка и Шота-Роше двадцатилетней выдержки из личных запасов вряд ли смогут существенно на что-то повлиять на его ближайшие перспективы. Судя по изучающему взгляду Капитана Гвардии, бросаемого в его сторону, судьба Карла Генриховича была предрешена. Открытым оставался только вопрос — стоит ли тратится еще на один ковер, с тем чтобы прихватит и это тело с собой, или решить все организационные вопросы на месте, поручив работу по захоронению трупа той же Марфе, которая своим энтузиазмом произвела на Капитана Гвардии самое благоприятное впечатление.
И тем не менее в этой ситуации управляющий продемонстрировал самые настоящие бойцовые качества. Он таки организовал праздничный обед из двенадцати блюд, причем в коньяк самолично засыпал лошадиную дозу стрихнина. А затем, подумавши, высыпал остатки яда и в десерт. Рассчитывать на то, что удастся отравить на смерть всех участников трапезы не приходилось. Все-таки те же маги, которых насчитывалось трое из четверых присутствующих, отличались, как правило, устойчивостью к ядам, а Капитан Гвардии демонстрировал отменное здоровье. Но управляющий исходил из того, что хуже все равно не будет, а в условиях перманентной паники, вызванной отравлением Наследника и сопровождающих его лиц, наверняка откроется окно возможностей, позволяющее ему покинуть усадьбу. Сумrа с самым необходимым, включая солидную сумму денежных средств в крупных купюрах, была заблаговременно, еще ночью, собрана.
После чего Карл Генрихович занял свой наблюдательный пост в кухне, у стены примыкающей к малому залу и начал внимательно вслушиваться в то, что обсуждалось за столом, стараясь не упустить тот момент, когда понадобится перейти от слов к делу. На этот раз он даже Анри и дворовых девок не стал выгонять из кухни, по ходу дела отдавая распоряжения касательно очередности подачи перемен.
Андрей же сделал для себя в памяти еще одну зарубку. Ежели по окончанию этого допроса Карл Генрихович все же сохранит свою жизнь и свое место управляющего, то ни при каких условиях к кухне его не подпускать, выведя это подразделение в отдельную структуру, подчиняющуюся исключительно ему, ну и Фаготу.
К счастью для присутствующих за столом, а там собрались все те же, что и в прошлый раз, естественно за исключением Белова старшего, компанию которому составили лошади, до десерта дело так и не дошло. И причиной всему стал скандал, в очередной раз вспыхнувший за столом. Причем, как ни странно, сцепились между собой Юрий Белов и безымянный Маг. Тогда-то впервые и прозвучало имя безымянного Мага. Оказалось, что его величают Давид Разящий.
— Вряд ли его так в детстве мама и папа назвали, -заподозрил Андрей. А судя по вычурности и претенциозности никнэйма, Маг еще та штучка. Нормальный человек себя так называть не станет. Не удивительно, что с такими амбициями его на убийство собственного работодателя потянуло. Наверняка при наследнике решил стать серым кардиналом. И зуб даю, Ну или голову на отсечение, что идея прикончить Главу Рода принадлежит этому самому Давиду Разящему. Хорошо хот не Голиафу Неистовому.
Дальнейший рассказ управляющего полностью подтвердил предположение Андрея. Так что ни его зубу, ни голове ничего не угрожало.
Как ни странно, но авантюра с удушением Главы Рода имела под собой определенную рациональную основу. Дело снова же упиралось в особые прибамбасы Родового Умения. Поскольку таковым до последнего времени владел один лишь Белов старший, то ровно через двенадцать часов после смерти последнего, Родовое Умение должно было бы перейти к одному из его прямых наследников. Естественно при наличии таковых. Откуда взялась столь точная цифра в двенадцать часов никто не знал, да и особенно не интересовался. Подобное среди магов всегда принималось как данность. Главное, что ориентировочно в четыре часа по полудню Юрий Белов должен был стать обладателем сакрального знания. Присутствующие за столом тактично не стали выяснять, откуда наследник знает точное время кончины своего предка. Гораздо важнее было то, что по утверждению того же Давида Разящего, Юрий Белов по получению Родового Умения сможет без труда погасить предыдущее заклинание «Порождение Зенона» и открыть новое. И хотя как маг наследник существенно уступал Белову старшему, едва пройдя третью трансформацию своего Магического Источника, в то время как Александр Белов был полноценным Магистром, заглушить чужое действующее заклинание было несравненно проще, нежели погасить свое.