— Ну вы Андрей Александрович, как ребенок малый. Нельзя же без умения всякую гадость в руки брать. Вы бы еще его в рот положили. И как бы я тогда у вас смогла его назад забрать? Рано вам еще с такими игрушками играть.
— Я жив? — хриплым голосом поинтересовался Андрей, обращаясь скорее даже не к девицам, беспокойно его осматривающим, и уж точно не к Фаготу, который чуть ли не впервые за все время их знакомства продемонстрировал ярко выраженные признаки тревоги, как то: шерсть дыбом, хвост трубой, а к самому себе.
— Живы, живы, сейчас и вовсе в себя придете — постаралась успокоить его Кира голосом заботливой боны, на попечении которой оказался проблемный воспитанник. И для того, чтобы отвлечь своего подопечного от неприятных воспоминаний тут же обрушила на него словесный поток, долженствующий убедить, что у него на самом деле, в сравнении с другими, и вообще все в шоколаде.
— Мне вот когда первый раз голову отрубили, так я вообще после этого три дня встать не могла, хорошо хоть Глаша меня из ложечки кормила и поила. А потом еще долго по ночам просыпалась и в зеркало смотрелась — на месте ли голова. — тараторила девушка. — Зато второй раз, когда меня ядом отравили, было легче. Правда яд уж очень болючий попался. Голова буквально на кусочки раскалывалась. Да вы и сами, поди, все про цианистый калий знаете. Зато быстро. Но ежели что, я бы вам посоветовала что-нибудь не такое мучительное использовать.
— Легче от такой профессиональной рекомендации Андрею точно не стало. Зато на этом фоне собственные болезненные ощущения, связанные с тем, что его тело буквально минуту назад разрубили на фонтанирующие кровью куски, как бы несколько отошли на второй план.
— А вот когда меня в третий раз убивали, — продолжала тараторить Кира, — и с крепостной башни вниз по приказу Дожа Венеции сбросили, так и вообще здорово получилось. Летишь себе как птица, а потом хрясь. И все. Это вот Глаше пришлось помучиться. — выдала секреты своей подруги Кира.— Она одалиской в гареме первую жизнь прожила. Так ее и шнуром душили и в кипящее масло бросали и в мешок вместе с камнями зашивали, а потом в море выбрасывали.
А деваться некуда. Ирина Афанасьевна от нас требовала, кого трижды не убьют, тому рассчитывать на хорошее место после выпуска не приходится. Так что приходилось постоянно себе приключения на голову искать.
— Ну чаще не на голову, а на другие части тела, — хмыкнув уточнила Глаша, — которая все это время заботливо обхаживала Андрея, уложив его на узкую полку и присев рядом время от времени платком вытирала пот со лба.
— Зато во второй жизни, когда мы с Глашей фрейлинами при Императрице Марии служили, считай никаких угроз для жизни и не было, — продолжала свой рассказ Кира, напрочь проигнорировав реплику товарки. — Ну разве что тебя кто-нибудь из соперниц к молоденькому Гвардейцу приревнует и отравить попытается. Так я после того, как жизнью Медич прожила, такие поползновения за три дня до их осуществления чувствовала.
Так что вы, Андрей Александрович, не правы были, когда говорили, что у нас с Глашей опыта придворной жизни нет, — внезапно заключила Кира. — Не всякая Графиня за всю свою жизнь и с десятой частью того, что мы пережили, столкнется.
Услышь Андрей нечто подобное всего-то полу часами ранее, пожалуй бы он разразился бы спичем на тему, что кинушка про войнушку и сама война это понятия имеющие между собой мало общего. И любителям компьютерной игры в танчики вряд ли кто доверит управление Арматой. А уж касательно суицидальных наклонностей, которые по утверждению Киры, должны были быть взращены по ходу просмотра истории чужой жизни, так и вообще слов приличных найти бы не смог. Вот только недавний опыт жизни в теле Бориса наглядно ему показал, что ни о каких фильмах тут и речь не шла. Он ведь и вправду все это время, вплоть до смерти, был удачливым вором Гильдии Тишайшего. О чем говорить, если и сейчас, снова став Андреем, Белов в считанные секунды и совершено незаметно, смог открыть футляр, лежащий в кармане у Глаши, и извлечь из него Черный камень Души, который тут же перепрятал себе под подушку. Такой трюк требовал многолетней практики, к тому же не просто отточенных навыков, но и врожденного таланта, коим Андрей ранее никогда не мог похвастаться.
Друзья, пока вы ожидаете новую проду, рекомендую вам посмотреть совершенно прекрасную боярку Виктора Глебова "Эргоном: Последний ассасин"https://author.today/reader/227879/2041016
Глава двадцать четвертая. Истории душевные
Глава двадцать четвертая. Истории душевные.
Убедившись, что с Андреем все в порядке, Глаша спрятала коробочку с Черными Камнями Души в свой Фибровый Чемодан без Ручки, после чего принялась выговаривать Белову.
— Андрей Александрович, ну нельзя же так. Это хорошо, что нам до ближайшего городка, в котором отделение Тайной Канцелярии расположено и сигнальный амулет стоит, еще почитай сутки пути. В противном случае пришлось бы агентов убить и в бега податься. И чем бы я тогда перед Ириной Афанасьевной оправдывалась?
Андрей отчего-то сразу же поверил, что приди их арестовывать вооруженный до зубов отряд спецназа Тайной Канцелярии, состоящего исключительно из Магов Боевиков ранга не меньше Бакалавра, к тому же увешанных по самое «небайлуй» боевым артефактами, то этот отряд постигла бы незавидная участь. И опасения по поводу возможного недовольства со стороны Незнакомки Глашу тревожили многократно сильнее, нежели столкновение с элитными бойцами Империи.
Как-то ерничать и сомневаться в словах девушки ему резко перехотелось. И тем не менее он решил воспользоваться ситуацией и аккуратно поинтересовался:
— Судя по твоим словам, ты, прожив жизнь одалиски в гареме Турецкого Султана, освоила некие специфические навыки, позволяющие на равных сражаться с агентами Тайной Канцелярии. Вот только непонятно, зачем гурии подобные умения. А тебя послушать, так может сложится впечатление, что на твоих руках не один десяток трупов.
Глаша невинно потупила глазки и сделала вид, что не расслышала вопрос, в неявном виде прозвучавший в словах Андрея.
Вот только Кира тут же сдала подругу.
— Скажите тоже, барин. Десятки трупов. Да там сотнями поди считать надо , ежели не тысячами. Глаша у нас только числилась наложницей. Нет, свои непосредственные гаремные обязанности ей тоже выполнять приходилось. Как же без этого. Но не часто. У Султана до нее руки в лучшем случае раз в год доходили. И немудрено, при наличии семи жен и ста пятидесяти наложниц.
При словах «руки доходили» Кира гнусно хихикнула, отчего всем стало ясно, что речь шла вовсе и не о руках. А Андрей дополнительно понял, что он здорово заблуждался, считая юную девушку морально невинной, можно сказать непорочной. И ежели на физиологическом уровне Кира все еще пребывала в статусе девушки, то с точки зрения сексуальных навыков и умений Черные Камеи Души обеспечили ей такую практику, которой не всякая заслуженная работница Квартала Красных Фонарей могла похвастаться. Как-то это совершенно не вязалось с поведением юной Магини — Алхимика, которое она демонстрировала давеча в спальне у Белова. Да и во время скитаний в Зеноне Андрей ничего подобного за Кирой не замечал. Опять же и Глаша, несмотря на свой магический класс «суккуба», и, как сейчас выяснилось, многолетний опыт работы в гареме у Султана, ничем особым в постели Андрея не потрясла. Ну не считая хорошей выносливости и энергетики. Так ведь та же Анна, его последняя Земная любовница, демонстрировала ничуть не худшие показатели.
— В этом еще предстояло разбираться, — решил для сбя Андрей.
А тем временем Кира продолжала рассказывать: «Наша Глашенька у Султана мало того, что телохранителем была, так она еще в одном закрытом Ордене, у Отца Гор, в котором ассасинов готовят, обучение прошла. Правда там, как правило, только мужчин обучают, так что пришлось подруге доказывать, что она ничем не хуже. А уже после этого и стала врагов Великого Падишаха пачками искоренять. Ну в тех случаях, когда Султану по разным причинам, ну там кровавая месть или что-нибудь из политики, не очень хотелось привлекать внимание к своему участию в судьбе неудачника, передавая того в руки палача».