— Макс, спасибо тебе. Все будет хорошо. Я завтра зайду к тебе в больницу. Что-то принести?
Я уже понял, что тело, в которое я попал ходило в кино именно с ней и дрался я из-за нее. Такая красотка пошла на сеанс с Максом Бодровым, чем он такой выдающийся? Мне это еще предстояло выяснить.
Я молча подумал нужно ли мне что-нибудь и отрицательно покачал головой.
— Ну хорошо. Поправляйся скорее, — она послала мне обворожительную улыбку.
— Чё молчишь? Хоть попрощайся с девушкой ради приличия, — слегка подтолкнул меня в бок врач скорой.
— Пока, — выдавил я из себя и попробовал улыбнуться Виктории. Получилось натянуто. Но сейчас это мне было даже на руку.
Она неуверенно помахала мне рукой, на что я ответил ей простым кивком головы.
— Поехали Николаич, — скомандовал доктор водителю и захлопнул за собой дверь.
— Мигалку включать или так поедем?
Глава 2
— Мигалку включать или так поедем?
— Давай мигалку, мы тут товарищем Бодровым и так долго провозились.
В слове «товарищ» не было никакого официоза. Скорее было похоже на приятельскую симпатию. Это звучало, как если бы кто-то из моих друзей назвал меня «господином Бодровым» во времени откуда я прибыл.
Скорая завелась и завыла какой-то особой необычной сиреной, похожей больше на протяжное звучание клавишного электрического синтезатора. Я пытался разглядеть новую окружающую действительность сквозь лобовое стекло, потому что боковые окна были бело-матовыми и через них ничего не было видно.
— Максим, ложись, давай. Тебе нельзя сидеть.
Я, все еще удивляясь, смотрел вперед и видел, как мы выезжаем из парка на дорогу со старыми фонарями с большими лампами накаливания, дающими желтоватый свет.
Мне пришлось подчиниться требованиям доктора и прилечь. Сначала я разглядывал салон и оборудование кареты Скорой Помощи. Но не найдя ничего интересного для себя, я стал вспоминать увиденное, пытаясь сравнить с прошлым временем откуда я прибыл.
В глаза бросался контраст во всём. Люди имели другой взгляд и мимику. Они словно были членами одной большой семьи, к которой я пока еще не принадлежу. Мне было сложно объяснить самому себе в чём была разница.
Ни грамма индивидуализма, что ли, столь разобщившего жителей России в моем времени. Люди были еще не испорчены печатью потребительства.
Даже милиционер, чувствовавший себя хозяином жизни, был каким-то своим, домашним, вызывающим абсолютное доверие в глазах людей. Хотя я был уверен, что они абсолютно не знакомы с ним. Он был таким… Я подобрал слово — человечным.
По мнению большинства зевак, он был не способен сделать что-нибудь плохое, даже если бы очень захотел.
Мне подумалось о том, что мог ли я посчитать родным первого встречного полицейского, там, в моем времени? Членом своей семьи? У меня не было ответа на этот вопрос. Может бы и смог, но далеко не каждого, и не при любых обстоятельствах.
Чувствовал я себя хорошо, не ощущая никаких последствий от ран или травм. Скорая сюдя по всему, прибыла и забрала вовремя. Подъехавшая к месту происшествия милиция не отправила меня в каталажку. Хотя, наверное, сержант Осин имел на это все полномочия и мог бы сделать это после драки.
В этой жизни я был приятным молодым человеком, которых ходит с красотками в кино.
Слишком хорошо все складывалось, поэтому мне нужно было убедиться в том, что все это не сон.
Я вспомнил название марки микроавтобуса, в котором меня везли в больницу — «рафик». Если всё ещё существовал латвийский автопром, то еще наверняка работали «вэфовские» приемники, магнитофоны и проигрыватели. Только недавно люди в СССР начали массово покупать цветные телевизоры.
Рация зашипела, и диспетчер сообщила, что экипаж ждут на Солнечной улице, как можно скорее. У мужчины сорока пяти лет признаки инфаркта.
Я хотел спросить про отдельный экипаж с кардиологическим реанимобилем, но решил промолчать. Может и не было в то время никаких инфарктных Скорых.
Через несколько минут мы въехали на территорию больницы и подкатили по петлеобразной эстакаде к приемному отделению.
Семиэтажное больничное здание было отделано бежевым камнем и выглядело очень прилично. Такое ощущение, что его построили совсем недавно и только вчера успели заселить.
— Сам дойдешь? Каталку долго ждать, — спросил меня доктор. Я утвердительно кивнул в ответ.
Чувствовал себя я нормально, поэтому не стал строить из себя больного.