– Согласен.
– Продолжай, – сказал Байо. – Я весь внимание.
– Его забрали в лабораторию и провели катетеризацию.
Не отрывая взгляда от моих глаз, он нахмурился:
– И все?
– Сейчас он немного сонный, но да, это все.
– Больше ничего не хотел бы мне рассказать?
– Думаю, суть я передал. Осмотр ничего такого не показал. Пациент все еще не отошел от наркоза, но в стабильном состоянии. Уверен, здесь все подробно написано, – сказал я, потянувшись за его картой.
Байо схватил карту кирпичного цвета, прежде чем я успел до нее дотянуться, и недовольно покачал головой:
– Ты не дал мне почти никакой полезной информации.
Я почесал подбородок, стараясь избегать зрительного контакта. Мне до смерти не хотелось разочаровывать этого человека. Я хотел быть как он. Я хотел быть им.
– Один зрачок меньше другого, – подумав, сказал я.
Байо поднял на меня глаза:
– Что ж, это любопытно. И какой ты из этого сделал вывод? Каков твой дифференциальный диагноз? – спросил он, имея в виду процесс систематического исключения, когда врачи рассматривают широкий спектр возможных болезней, прежде чем приходят к диагнозу. Именно так меня учили поступать с любым симптомом или клиническим показателем в медицинской школе. Причина чего-то совершенно банального – скажем, кашля – может в итоге оказаться настолько скрытой, что нас призывали изначально мыслить как можно шире. Постепенное сужение внушительного списка и называется дифференциальной диагностикой. Профессора в Гарварде постоянно нас изумляли придумываемыми ими немыслимо длинными перечнями.
Чтобы не упустить ни одной причины того или иного симптома, врачи находят все возможные объяснения, а затем сужают перечень, исключая не подходящие по тем или иным параметрам.
Я был настолько доволен собой, заметив разницу в размере зрачков, что не сделал следующий шаг – не подумал о возможной причине. Мне явно было еще далеко до Байо. Я вспомнил мнемоническое правило для дифференциального диагноза, которому нас учили в медицинской школе: VINDICATE[22].
V–Vascular, сосудистые заболевания.
– У него мог случиться инсульт, – предположил я. – Возможно, из-за какой-то сосудистой аномалии в мозге произошло сужение одного из зрачков.
I–Infection, инфекционные заболевания.
– Дело может быть в инфекции зрачка – что-то вроде герпеса глазного яблока.
N – Neoplasm, новообразования.
– Возможно, у него какие-то новообразования – опухоль глаза или рак мозга.
D – Drugs, лекарства.
– В скорой ему дали ряд обезболивающих, а перед катетеризацией ввели седативное. Известно, что наркотические препараты могут оказывать влияние на зрачки.
Байо ткнул меня в грудь указательным пальцем чуть ли не ласково:
– Я впечатлен.
– Спасибо, – сказал я, сдерживая улыбку.
– Перечислить возможные причины, конечно, неплохо, однако на что бы мы поставили?
Я подумал, что в медицинской школе учили накидывать список, тем не менее настоящий врач должен уметь его сужать.
– Ну, – произнес я, забегав глазами, – сомневаюсь, что это рак, возможно, инсульт. Вряд ли инфекция. Скорее всего, дело в лекарствах.
– Звучит разумно, – одобрил Байо, закрыв медкарту. – Слушай, нам стоит поработать над тем, как ты докладываешь о пациентах. Мне нужно знать о них все и гораздо подробнее, чем ты мне только что рассказал.
– Хорошо.
Я потянулся за блокнотом и быстро набросал: «Подробней!»
– Но прежде давай я расскажу тебе про эту остановку сердца.
– Да, точно, так что случилось?
– Каждый раз, когда бегу к пациенту с остановкой сердца, я бормочу: «ABC, ABC», чтобы не забыть, с чего нужно начать: airway – дыхательные пути, breathing – дыхание, circulation – кровообращение.
Я нацарапал: «ABC».
– Да не нужно писать, просто слушай, – сказал он. – Значит, я захожу в палату, и этот парень не двигается. Его глаза открыты, но он в отключке. Ни на что не реагирует. Представь, что ты на моем месте. Что будешь делать?
От мысли об этом меня парализовало:
– Понятия не имею.
– Неправильный ответ, доктор Маккарти. Думай.
– Так-так…
– Но помни, что на деле у тебя не будет роскоши о чем-то думать.
– Это должно быть на уровне рефлекса, – промямлил я.
– Что ты будешь говорить себе на бегу?
– ABC…
На лице Байо показался намек на улыбку.
– Значит, – продолжал я, – A: дыхательные пути. Я проверю дыхательные пути.