— Привет, Константин, — удивился Филин. — Заходи, гостем будешь. Не замерз? Ране, спокойно, свои, не узнал?
Красивый темноволосый мальчик с готовностью соскочил с подоконника и потянулся, не выпуская изо рта сигареты.
— Я не знал, что ты куришь, — осторожно сказал Филин и закашлялся.
— Это, — буркнул младший Конрад. — И вы туда же.
Филин зажёг свет в прихожей. Дождь за окном лил стеной. Крыши и карнизы гремели, как жестяной барабан.
— Я… В общем, домой я не пойду, — сообщил Костя и неумело затянулся. С волос у него текло — значит, ждал недолго.
Филин, стягивая отяжелевшую от воды куртку, посмотрел на него вопросительно. Где-то в затылке проклюнулось и пошло в рост зерно головной боли.
— Ладно, можно, — уронил он.
— Что — можно? — удивился Костя.
— Курить здесь можно.
— Издеваетесь! — Дракончик весь ощетинился и погасил сигарету о косяк, а окурок воровато сунул в карман.
— Напротив, — сказал волшебник, глядя на некрасивую подпалину на дереве.
— Что — напротив?
— Ванная напротив. Душ горячий прими, а то простынешь. А я, с твоего позволения, переоденусь.
Пока в ванной шумела вода, Филин успел ещё и градусник в аптечке отыскать — надо же узнать о себе всю правду.
— В общем, — повторил Костя, получив чашку горячего чая и бутерброд, — не пойду я домой. Чего они как эти?
Монморанси скулил в прихожей — боялся. Филин поднял повыше воротник самого тёплого свитера и вынул градусник из-под мышки. Ничего себе. Только температуры не хватало…
— Ты поссорился с родителями? — Филин грел ладони о горячую голубую кружку, над которой вился парок. В кружке плавало прозрачное колесико лимона.
— Маме вообще слова не скажи — на всё орет, что сестрёнку не жалею! — взорвался Костя и чуть кружку не опрокинул. — А сестрёнка эта даже не родилась ещё! А папа туда же — не кури, не ругайся, здесь не стой, того нельзя! А сам как паровоз дымит!
— На лестнице, — вполголоса напомнил Филин и отхлебнул обжигающего чаю.
— И вообще всё время говорит про то, как подросшие драконы стадо покидают! — Костя прогудел последние слова так похоже на папеньку, что Филин усмехнулся. — Им новый драконёныш, — он тряхнул взлохмаченной подсыхающей головой, — старого дороже!
— Охохонюшки-хохо, — вздохнул Филин. — Что же мы с тобой теперь делать будем?
— Не пойду домой! — набычился звероящер.
— Ну, по крайности, надо позвонить и сказать, что ты жив, — заметил Филин. — Хочешь, я сам позвоню?
Костя посмотрел на него недоверчиво, откусил полбутерброда сразу и кивнул.
— Хорошо, поживи пока у меня, — предложил Филин. — Живи сколько надо. — Он разболтал в стакане содержимое яркого пакетика — вода вспенилась и заволоклась оранжевым — и залпом выпил шипучку. Тоже мне апельсиновый вкус.
Костя оторопел и чуть не подавился бутербродом. Ожидал он совсем другого.
— В школу тоже не пойду, — предупредил он на всякий случай.
— Дело твое, — покорно согласился Филин. Лечь бы…
— Работать буду, не думайте, — усовестился дракон. — Каскадёром.
— Идея хорошая, но, боюсь, тебя не возьмут, годами не вышел и паспорта нет. Впрочем, проверим… Когда сестрёнка-то родится?
— Ну, через неделю. Может, вообще завтра.
— Понимаешь, родится сестренка, а папа твой всё время на работе, — задумчиво сказал Филин. — Я, знаешь ли, наблюдал вблизи маленьких детей — трудно с ними. Так что же, маме всё одной? Иногда ведь даже за хлебом некогда выйти…
Костя заёрзал.
— Ты, конечно, можешь иногда и отсюда к родителям заходить помочь, — продолжал Филин. — В общем, решим. А теперь прости, что-то я себя неважно чувствую. Холодильник к твоим услугам. Захочешь спать — устраивайся на диване в библиотеке. Бельё сейчас дам. — Филин поднялся и сделал пробный шаг вверх по крутой деревянной лесенке, которая вела из кухни в его комнату на башенке, — ничего, идётся, только температура, кажется, лезет… Ох, некстати… Не подействовал порошочек, а все Мелиссины снадобья остались в Радинглене…
Стемнело в тот вечер стремительно, как в театре, когда люстры гаснут. А дождь всё не унимался.
Из Филинского окна площадь Льва Толстого казалась одной огромной бездонной лужей. В ней отражалось мокрое чёрное небо. Машин на площади не было.
Когда во всей квартире с громким щелчком погас свет, был уже вечер. Лиза, решив не бояться, зажгла на кухне свечку, пристроив её в розетку для варенья, потом разумно и хозяйственно проверила пробки — все было в порядке. Вдохнув поглубже, она отважилась позвонить в аварийную — как-никак она дома за старшую и надо проявлять самостоятельность. И тут оказалось, что телефон тоже не работает — даже гудка не было. Никакого вообще.