– А вы не думали, что мировосприятие художника может отличаться от вашего? – спросил он её.
– Ну не настолько же! – скривилась дама. – Ну как вот это вообще можно смотреть! Ну что вот это за картина! – она ткнула пальцем в сторону висевшей напротив неё картины, изображавшей безумное переплетение оранжевых палочек на ярко-голубом фоне. Она называется «Настроение», – сказал он.
– Ха! Хотела бы я увидеть автора этого «Настроения», я бы сказала всё, что думаю о его, так сказать, творчестве!
– Ну, так вы можете говорить прямо сейчас, – сказал он, – автор перед вами.
Дама резко повернулась к нему. Несколько секунд она пыталась испепелить художника взглядом, затем также резко отвернулась и, так ничего и не сказав, пошла к выходу. Он проводил её взглядом, потом снова оглядел зал. Пожилой человек пристально рассматривал одну из картин. Парень с девушкой, улыбаясь, оживлённо беседовали друг с другом – похоже, сама выставка их не слишком заинтересовала. Художник вышел из зала.
Была весна. Деревья еще стояли голые, но снега уже не было, лишь кое-где острова грязно-белого дополняли картину. Теплело. Стало теплее и у художника на душе. Он посмотрел на небо. Небо было синим-синим, и белые облака спокойно плыли по нему, принимая причудливые формы. Одно превратилось в пухлую рожу с большим носом и лукаво подмигнуло художнику. В другом он узнал бутылку кваса, но так и не разглядел этикетку. Художник повернул к ларьку, взял кваса и, пока молоденькая конопатая девчонка-продавщица искала сдачу, смотрел, как бегают веснушки по ее лицу.
Попивая, квас, художник пошел дальше.
Подул ветер. Одна из луж на дороге возомнила себя морем, стала бурлить и переливаться. Художник обошел ее. Дерево возле лужи наклонилось в его сторону. Художник кивнул в ответ. Потом поздоровался с еще одним знакомым деревом, и оно тоже поклонилось ему. Сдуру, по инерции поклонился какому-то фонарю. Тот не только не ответил, но еще и отвернулся, болван. Художник решил пойти домой напрямик, дворами, но вскоре уткнулся в длинный пятиэтажный дом, обходить который не хотелось.
– Ты не мог бы немного подвинуться? – спросил художник.
Дом подвинулся, и художник пошел дальше. Однако на пути появился новый дом. Художник посмотрел на небо, немного подумал и полетел.
– Здорово, Петрович! – знакомый мужик – орал ему с земли.
– Хай, – бросил ему художник на лету.
Поднявшись на приличную высоту, художник встретил стрижа.
– Как дела наверху? – спросил художник.
– Все ништяк, – отозвался стриж.
– Дождь будет, не знаешь?
– Не в курсах.
– Куда летишь-то?
– А тебе чего? Летишь себе, и лети, куда летел! – нагрубил стриж и прибавил скорость.
– Ишь ты, крылья веером! – буркнул ему вслед художник. Допил квас и бросил бутылку вниз. Пора было снижаться. Подлетев к дому, художник не захотел проделывать долгий путь «подъезд – лифт – дверь», а влетел прямо в окно. Осколки разбитого стекла изящно вписались в общий бардак, царивший в квартире. На стенах висели картины, картины… В основном, абстрактные, но некоторые с симпатичными женщинами.
Художник подошел к мольберту, взял краски, кисть и начал рисовать. Пятна на холсте бегали, суетились. Одно красное пятно почему-то упорно бегало за синим.
Художник устал от их беготни, бросил кисть, плюхнулся с ботинками на кровать и окончательно улетел от реальности.
Звонок в дверь вывел художника из транса. Он поплелся открывать. За дверью стояла девушка с огромными глазами и пухлыми губками, – это была его девушка.
– Эй, чувак! – крикнул тут мне художник. – Ну-ка, давай, закругляйся!
И я закончил рассказ.
Осеннее настроение
Шёл проливной дождь. Художник прятался под козырьком подъезда старого обшарпанного дома. Художник кашлял и кутался в старый мохнатый шарф. Он стоял здесь уже довольно долго, а дождь всё не кончался, и художник не знал, на что решиться. Он вытащил из кармана мелочь и помятые денежные бумажки, взвесил их в руке и сунул их обратно в карман. Потом решительно направился к цветочному магазину.
Денег едва хватило на букет. Мокрый и простуженный, Художник стоял под дверью её квартиры. Он немного помедлил и нажал на кнопку звонка.
Дверь открыла она.
Ты? – удивилась она.
Он молчал.
– Ну что ж… Заходи.
Художник зашёл.
Она была в халате, немного растрёпанна, но, как всегда, прекрасна.
– Дождь… – запоздало оправдывался Художник.
Она не обратила внимания.