Док Мосье был в ярости.
Я оказался в кабинете капитана, самого высокопоставленного офицера на базе, который также был "морским котиком". В армии тебя ломают и учат бояться и уважать звания, особенно офицеров, так что это было очень страшно.
"Я поступил в ВМФ только по одной причине, сэр", - сказал я, застыв как доска и стараясь, чтобы мой голос не дрожал. "Я хочу стать морским котиком и сделаю все, что в моих силах, чтобы добиться этого. Пожалуйста, разрешите мне тренироваться, сэр".
"Не думаю, что ты далеко уедешь", - сказал он. "Но я дам тебе потренироваться".
Я был в восторге, но в то же время с ужасом ждал возвращения в офис Дока Мосье. Он был заметно раздражен приказами капитана, но, похоже, проявлял неохотное уважение.
"Ставлю двадцать баксов на то, что ты не доживешь до Адской недели", - сказал он.
"Да, сэр, вы в деле". Я блефовал. На самом деле я не думал, что у меня получится. По медицинским и статистическим показателям я был большим аутсайдером, но чувствовал, что буду выглядеть настоящим гребаным засранцем, если не соглашусь.
Он хотел сделать ставку, был уверен в себе и обладал большим эго. Я должен был попросить длинные ставки, но я был молод, и мне еще предстояло многое узнать об азартных играх.
Глава 12. Базовый курс подводного разминирования/
SEAL
Прежде чем приступить к занятиям в BUD/S, курсанты должны пройти PTRR (реабилитация и восстановление физической подготовки) и Indoc (индоктринация). Предполагается, что эти курсы должны подтянуть курсантов и подготовить их к первой фазе, но я думаю, что больше ребят уволилось во время PTRR и Indoc, чем во время самой подготовки. Мы бегали по двенадцать-четырнадцать миль в день, плавали, занимались гимнастикой и проходили полосы препятствий, и все это в сырости, холоде и песке.
Мой первый сосед по комнате в BUD/S выглядел как растрепанная модель из GQ, нанятая для роли морского котика в фильме. Он рассказал мне, что во время предыдущего пребывания в BUD/S он жил за пределами базы. Я заинтересовался, но он сказал, что они одобряют просьбы о проживании в частном жилье только в том случае, если заявитель либо женат, либо является офицером.
"К черту, я все равно подам документы", - сказал я ему.
Люди, работающие в военной администрации, часто совершают ошибки. Они каждый день перетасовывают бесконечное количество бумаги и иногда не читают формы должным образом. И поскольку они, как правило, никогда не видят такого запроса от E-2 (мой ранг), я решил, что мне может повезти. И мне повезло.
В результате бюрократической путаницы мое заявление было одобрено. Я не часто общался с папой, но позвонил, чтобы поделиться этой хорошей новостью. Он был впечатлен и предложил прислать мамин джип, чтобы я мог добираться до своей квартиры и обратно. Первым делом я потратил все свои сэкономленные в буткемпе деньги на установку лифт-комплекта и огромных грязевых шин, чтобы превратить его из "Футбольной мамы" в "Болотоход". Затем я оборудовал двухкомнатную квартиру в Коронадо.
Переезд за пределы базы был первой ошибкой, которую я совершил в BUD/S. Из-за этого моя зарплата выросла с чуть менее тысячи долларов в месяц до почти трех тысяч, но это выделило меня из числа однокурсников и заставило выделиться. Когда я рос, я жаждал внимания, поэтому мне нравилось выделяться, но в BUD/S последнее, что ты хотел сделать, - это выделиться. Это также означало, что я не мог задавать вопросы или делиться советами по ночам, как ребята в казармах. Кроме того, я терял почти час сна в день, когда подсчитывал время на дорогу туда и обратно. Это время восстановления было очень важно, учитывая, что часть BUD/S направлена на то, чтобы лишить вас сна, чтобы проверить, как вы справляетесь.
Каждый день начинался одинаково. Три моих будильника звонили, и я просыпался в 03:00. Я вставал перед зеркалом и брился, зная, что солнце не взойдет еще четыре часа. Я думал, что в Южной Калифорнии должно быть тепло, но в те ранние зимние утра температура на базовом термометре нередко достигала сорока градусов.
Когда мы бежали от казармы к CTT (учебно-боевому танку), было кромешно темно. Воздух был хрустящим, и я чувствовал свое дыхание с каждым выдохом. На той неделе было необычайно холодно, и на табло, когда мы въезжали на базу, мигало время - 0350 - и температура - 39 градусов.
Первым шагом перед входом в CTT была "деконтаминация", что означает "обеззараживание", где нас подвергали воздействию сотен галлонов ледяной воды из промышленных шлангов высокого давления, предназначенных для смывания грязи с военных машин. Когда я почувствовал, как холодная вода просачивается сквозь мою форму, я полностью оставил надежду остаться сухим и теплым к завтраку - единственному, чего я обычно ждал с нетерпением.