Примерно через пятнадцать минут после этого отряду было приказано зайти в прибой, сцепить руки и лечь. Пятидесятисемиградусный океан разбивался о наши головы, песок попадал в глаза, носы и уши, а мы лежали и думали, как долго это будет продолжаться. Это называлось "пыткой прибоем" и обычно длилось около двадцати минут, но казалось, что целую вечность.
Оставшаяся часть дня была потрачена на прохождение серфинга, полосу препятствий, "защиту от утопления" (плавание со связанными за спиной руками и ногами), завязывание подводных узлов, "бревно" (тренировка с половиной телефонного столба), двухмильный заплыв в океане на время и т.д. Когда около 19:00 нас наконец-то отпустили, все были измотаны, но нам еще предстояло привести себя в порядок и подготовить снаряжение. Стажеры должны были каждый день появляться в начищенных ботинках, с острым ножом, в чистом спасательном жилете UDT и в идеально выкрашенном шлеме. Любой металл ржавеет при попадании в соленую воду, и мой шлем регулярно требовал новой покраски после того, как меня отталкивали инструкторы, которым я не нравился, а таких было почти все.
Покраска шлема не кажется сложной, но на то, чтобы отшлифовать, загрунтовать, покрасить, высушить, а затем наклеить все наклейки, ушли часы. Часы, которые были уничтожены за долю секунды быстрым ударом. Я не могу сосчитать, сколько раз я с ужасом наблюдал, как мой шлем кружится в воздухе и разбивается о бетон. Мне казалось, что инструкторы пинают меня в живот не для того, чтобы выбить из меня дух, а для того, чтобы я потерял три или четыре часа сна.
Физически я находился в 10 процентах класса, а по уровню зрелости, вероятно, и того меньше. Помимо стрессовых переломов, я страдал от синдрома подвздошно-большеберцового пояса, который проявлялся в виде шишек размером с мяч для гольфа в коленях и вызывал резкую боль при отведении коленной чашечки в сторону. У меня также был двусторонний тендинит разгибателей, и ответом флота на все это был "Мотрин", от которого у меня был кислотный рефлюкс и который чуть не прожег дыру в моем желудке.
Я была незрелой, неопытной, напуганной, сломленной и неуверенной в себе. Это было не то, что нужно моему классу и преподавателям, и я знала, что в этой безжалостной обстановке все будет только хуже. И они определенно ухудшились.
Глава 13. Адская неделя
Прошло более двух месяцев с тех пор, как я поступил в BUD/S, и я был крайне перетренирован. Мое тело ломалось, и в четверг, когда я начал отхаркивать зеленую мокроту и мне стало больно глотать, я понял, что у меня проблемы. Медики призвали нас сообщать им о любых проблемах, предупредив, что на Адской неделе студенты умирали от недолеченных респираторных инфекций, которые приводили к отеку легких. Я знал, что если пойду к медикам, они, скорее всего, отстранят меня от тренировок, и впервые задумался о том, чтобы пойти по легкому пути.
Я сидел в машине, трясясь от холода, с включенным на полную мощность обогревателем и думал: "А какой у тебя выбор? Твоя кардиограмма и без бронхита и пневмонии дерьмовая, зачем подвергать себя всему этому? Ты все равно не выживешь. В чем смысл? Через пять минут, когда я вел себя как сука и жалел себя, мне пришла в голову идея.
Я позвонил лучшему другу отца Лейну, который жил в паре часов езды на север, и спросил, сможет ли он привезти мне антибиотики. Через месяц после окончания лагеря я заболел пневмонией, искупавшись в озере Мичиган. Плохая новость заключалась в том, что в будущем я буду гораздо более восприимчив к пневмонии, раз уж однажды заболел ею. Но хорошая новость заключалась в том, что большая доза антибиотиков помогла мне выздороветь за неделю. Лейн пришел в пятницу вечером, за сорок восемь часов до начала Адской недели, с Zpac и рекомендацией от своего врача: "Никакой напряженной деятельности в течение недели". Забавно, подумала я, проглатывая две таблетки.
Адская неделя" - это пять с половиной дней тренировок без сна и перерывов, кроме как на еду и двухчасовой сон в среду. По их словам, за неделю мы пробежим в общей сложности 144 мили, неся на голове 200-фунтовые лодки. Резиновые лодки подпрыгивали вверх и вниз, пока мы бежали, словно вечные отбойные молотки, которые били нас по асфальту и песку. Это было испытание из всех испытаний, и мы знали, что оно будет неумолимым.
В воскресенье вечером класс проголосовал, и мы выбрали фильм "Хищник". Все кричали на экран и повторяли реплики Арнольда Шварценеггера и Джесси Вентуры, но я не мог сосредоточиться. Я знал, что адская неделя может начаться в любой момент. Я просто не знал, когда. Примерно на сорок пятой минуте фильма, сразу после того, как Джесси Тело погиб в джунглях, один из инструкторов выбил дверь и выстрелил из пулемета M60 в потолок класса.