"Прибой!"
Мы выскочили из класса в сумерки и пересекли Гриндер, когда повсюду раздавались взрывы и срабатывали дымовые гранаты. Казалось, двадцать инструкторов кричали в рупоры и стреляли из пулеметов, закрепленных на поясе.
Я перебежала пляж и бросилась в темный океан. Когда вода дошла мне до пояса, я развернулся и упал назад. От холода у меня перехватило дыхание - первый раз намокнуть всегда хуже всего.
Инструкторы используют термин "эволюция" для описания различных заданий или упражнений на тренировках. Одна из первых эволюций, которую мы должны были выполнить на Адской неделе, называлась "Переправа по скалам". Это было в равной степени опасно и страшно. Мы плыли на резиновой лодке к выступу огромных скал, когда прибой был самым сильным.
Ночь была безлунной. Все, что я мог видеть, - это зеленые химические огни на наших спасательных жилетах и далекие фары грузовиков поддержки на пляже. Волны было трудно разглядеть, но мы слышали, как они с грохотом разбиваются вокруг нас. Я знал, что они большие, потому что, когда они образовывались, огни на пляже исчезали. Мы ждали за пределами зоны прибоя, пока инструкторы не дали сигнал заходить.
Замигал красный химический фонарь - наступило время игры.
Мы понеслись на веслах к скалам. Когда мы прошли метров тридцать, я понял, что мы находимся в зоне удара (опасный участок, где разбиваются волны). Я оглянулся на растущую десятифутовую стену воды и подумал: "О, черт, нас сейчас разобьют". Мы быстро набирали скорость, одолевая волну. Я греб изо всех сил, но нос зарывался в воду, и не успели мы опомниться, как наша лодка перевернулась набок, и нас выбросило. Я ухватился за весло, закрыл лицо и лег в позу эмбриона. Волна обрушилась, как поршень двигателя, и держала меня под водой, пока я кувыркался, как тряпичная кукла в стиральной машине.
Когда я наконец всплыл, то с облегчением вдохнул воздух. Мне потребовалась секунда, чтобы сориентироваться, но когда я увидел химические огни на лодке, то сразу же направился к ней. Все бросились поправлять лодку, а ребята тянули друг друга за спасательные жилеты, когда позади нас обрушилась волна. Белая вода толкала нас вперед, пока мы гребли, стараясь держаться прямо. Мы ехали по ней и готовились к удару, когда приближались к скалам.
По прибытии кокссвайн выпрыгнул с булинем. Мы быстро вышли из лодки. Быстро, но осторожно, потому что если вы упадете между лодкой и валунами при ударе волны, то можете сломать себе кости.
После того как мы перенесли лодку на камни, команда лодки собралась на берегу, спины прямые, глаза вперед, лодка лежит на голове. Команды лодок набирались по росту, потому что везде, где бы мы ни находились, нам приходилось бежать, неся лодку на голове. Все было наперегонки, и "За победу надо платить!" - подбадривали инструкторы. Победивший экипаж лодки получал пятнадцать минут отдыха, в то время как остальной класс был избит. Во всяком случае, я так слышал; моя команда никогда не выигрывала гонки.
Единственное, чего мы с нетерпением ждали каждые шесть часов, - это перерыва, чтобы поесть горячей пищи. Пару раз у нас выдергивали ковер из-под ног, и вместо горячего обеда в теплой столовой мы получали холодные MRE, сидя по пояс в океане. Соленая вода попадала в еду, и я не мог посмотреть вниз, чтобы увидеть, на что попала моя вилка, потому что у меня на голове была лодка.
На второй день инструктор взял меня в прибой одного, что было очень необычно для Hell Week. Он велел мне лечь в воду на глубине двух футов. Примерно через двадцать минут все мое тело неконтролируемо дрожало, пытаясь выработать тепло. В конце концов, это прекратилось. Когда вы бешено трясетесь, это значит, что вам очень холодно. Когда вы перестаете дрожать, это означает, что вы переохладились. Ваше тело трясется не потому, что оно отключается. За этим часто следует делирий.
Инструкторы внимательно следят за тренирующимися и обычно приводят их в зал, когда они еще дрожат. Когда он не дал мне подняться, я начал волноваться, потому что точно не собирался вставать самостоятельно. Я просто надеялся, что не "загипсуюсь" (не потеряю сознание от переохлаждения).
"Иди сюда, Вельзевул!" - наконец крикнул инструктор. Никто не мог произнести мою фамилию, поэтому они заменяли ее всевозможными прозвищами.