Как раз перед тем, как его выпустили из тюрьмы, строительство флагманского особняка моего отца площадью 36 000 квадратных футов было завершено. После, казалось, четырех бесконечных лет ожидания мы въехали в дом.
Люди вдруг стали добрее, и все, кто раньше сомневался во мне, теперь захотели посетить дом. Я с гордостью проводила экскурсии и рассказывала о доме. Больше всего мне понравилась цифра в двадцать одну ванную комнату, а также выражение лиц людей, когда я открывал двери на крытую баскетбольную площадку, оборудованную трибунами и табло. В этом доме я обрел некую индивидуальность, и мне было приятно, что меня наконец-то уважают и восхищаются мной. Вероятно, это было началом модели поведения, которая сохранялась всю жизнь. Другой частью этой модели было желание большего.
Я стоял на балконе нашего особняка и смотрел через стену на дом Эрни площадью 9000 квадратных футов, который был всего на четверть меньше нашего, но казался намного круче. В гараже стояли "Ламборджини" и "Роллс", на заднем дворе - "ВэйвРаннерс", и, казалось, нескончаемый поток красивых женщин уходил и приходил. У него было все, чего не было у нас; у него было все, что я хотел. Помню, я подумал: "Если я когда-нибудь разбогатею и у меня появятся собственные деньги, я буду жить как Эрни, а не как мои скучные родители".
Наш сосед Эрни был добродушным торговцем автомобилями лет тридцати. Он был высоким, со светлыми редеющими волосами, зачесанными набок, и вечно загорелой, красноватой кожей. Однажды летом Эрни приехал в наш дом у озера в Миннесоте с безумно сексуальной, худой студенткой с большими искусственными сиськами. Я был в шоке. Я не хотел, чтобы меня поймали за тем, что я пялюсь на нее, поэтому я отвел глаза в сторону Эрни. На нем был золотой "Ролекс" с ободком из крупных бриллиантов, парадные брюки и дорогая шелковая рубашка. Его дружба с моим отцом была странной, учитывая, что они были полярными противоположностями. Отец был счастлив в браке, носил дешевую одежду и не бросался в глаза. Он работал целыми днями и никогда не курил, не изменял, не принимал наркотики и не пил алкоголь. Эрни же трахался со своими многочисленными подружками, тусовался, курил сигары в стрип-клубах, напивался и возил танцовщиц в отпуск на Багамы.
Он был настоящим вдохновением, доказательством того, что за деньги можно купить счастье.
Однажды в субботу он подъехал, и я сел в его новый внедорожник, чтобы принять участие в своем первом опыте игры в пейнтбол. Я переживал, что будет больно, потому что слышал истории о кровавых рубцах и синяках, но я любил оружие, а это было так близко к боевым действиям, как только может быть для маленького ребенка.
По дороге на пейнтбольное поле мы остановились у "Макдоналдса", и я попросил принести мой любимый завтрак: прекрасные жареные во фритюре хрустящие хэш-брауны. Три заказа. Как только Эрни закричал в громкоговоритель, я услышал "ук, ук, ук". Боковые стекла кабины словно взорвались. Его приятели-краснодеревщики стреляли в нас шариками с краской, пока мы были заперты в этом чертовом автозаке. Когда краска впервые попала в грузовик, я испугался. Но это быстро сменилось восторгом. Было ощущение, что мы находимся в сцене перестрелки из боевика. Я никогда не был рядом со взрослыми, которые так себя вели.
Эрни протянул девушке стодолларовую купюру, взял нашу еду и сказал, чтобы она оставила сдачу, когда будет уходить. Я не мог в это поверить: он только что без раздумий дал этой девушке восемьдесят семь долларов чаевых. Я никогда не забуду выражение ее лица, когда мы отъезжали.
Мы выехали на дорогу штата и направились к полю, когда его долбаные друзья-лунатики снова открыли по нам огонь. Пассажир взялся за дело всерьез, стреляя по нам из раздвижного заднего окна грузовика, как пулеметчик из дота.
"Могу я выстрелить в ответ?" крикнул я Эрни. На минуту он попытался проявить ответственность и сказал мне "нет". Но мы неслись по дороге со скоростью семьдесят миль в час, дворники размазывали краску по лобовому стеклу, а чувак в другой машине наседал на нас.
"Так, доставай чертово оружие", - приказал Эрни. Я перепрыгнул через сиденья и схватил его ультрасовременное пейнтбольное ружье Automag, а также Tippmann Pro Lite. Эрни высунулся из окна с пистолетом в левой руке, а у меня правая рука свисала со стороны пассажира, когда мы начали разгружаться.
Я подводил струю красной краски все ближе к цели, пока наконец не попал стрелку прямо в рот. Его голова запрокинулась, и он начал задыхаться, что испугало водителя, потому что он не знал, выплевывает ли его приятель кровь или краску. Следующие шары с краской попали в кабину и ударили по внутренней стороне лобового стекла, лишив дворники возможности работать. Пока их машина виляла по дороге, а водитель пытался понять, куда он едет, Эрни подбадривал меня.