До конца ноября бои продолжались с переменным успехом. Гитлеровцы яростно атаковали позиции наших войск. Самые трудные испытания выпали на нашу долю 1 декабря. В этот день фашисты, сосредоточив значительные силы в районе Турки, Перевоз, перешли в наступление на узком участке против нашей 200-й стрелковой дивизии, растянутой по фронту. Имея большое превосходство, гитлеровцы потеснили дивизию на три-четыре километра, форсировали реку Уша и атаковали высоты, примыкавшие к населенному пункту Сомино, близ которых проходила единственная дорога, связывавшая войска армии со станцией снабжения. Создалась реальная угроза окружения наших соединений, находившихся к северу от озера Язно.
Из приказа командира 23-й гитлеровской пехотной дивизии генерала Гуранна, захваченного нашими разведчиками в ходе боев, стало ясно, что дивизия эта переброшена сюда из-под Новгорода с задачей перейти в наступление и совместно с другими войсками отрезать и уничтожить нашу 3-ю ударную армию. «От успеха этого наступления, — говорилась в приказе, — будет зависеть обстановка на боевом участке группы армий „Север“… Результаты его скажутся и на Восточном фронте в целом…» Далее в приказе говорилось, что «противник сильно измотан и в отношении подвоза поставлен в исключительно неблагоприятные условия».
Об обстановке, в которой пришлось тогда действовать частям нашей 28-й стрелковой дивизии на этом направлении, довольно подробно рассказал мне уже знакомый читателю майор В. М. Звонцов.
— В одну из ночей, когда дождь чередовался со снегом, а дороги были окончательно разбиты, 88-й стрелковый полк, поднятый по тревоге, совершил двадцатикилометровый форсированный марш из самого северного выступа мешка к его горловине, в район севернее Сомино. Полком после ранения Лихобабина командовал опытный и волевой полковник Изнанкин, который успел быстро познакомиться с комбатами и другими офицерами полка. При выходе к Казенным Лешням, когда полк повернул к востоку, командира и меня, начальника штаба полка, вызвали в оперативную группу штаба армии, размещавшуюся в тесном домике на опушке леса.
Там вы, Георгий Гаврилович, ознакомили нас с обстановкой, обратив особое внимание на критическое положение в узком коридоре, связывавшем войска армии с тылом. Оборонявшаяся там 200-я стрелковая дивизия осталась без боеприпасов, связь с нею прервалась. Нам было приказано занять оборону на самом узком участке коридора и остановить противника. На следующий день в этот район должны были прибыть и остальные полки нашей дивизии, а пока нам была обещана помощь артиллерией…
Мы догнали полк, уже втянувшийся в большой сосновый лес, — продолжал В. М. Звонцов. — Командир полка без промедления поставил перед батальонами задачу: достигнуть насыпи недостроенной железной дороги, возможно дальше продвинуться вдоль нее к востоку, до рассвета окопаться и организовать оборону, не надеясь на соседей. Мне он приказал сколотить небольшой резерв из штабных подразделений и батарейцев, оставшихся в ту пору без материальной части. После недавних боев в полку было лишь два батальона неполного состава, а из собственной артиллерии — одна 76-миллиметровая пушка. Впоследствии, размышляя о решении командира, я убедился, что он на карте увидел больше моего за те десять минут, когда мы знакомились с обстановкой в оперативной группе. Командир сразу понял, что значила для нас насыпь.
Противник вел беспорядочный огонь. Нам встречались одиночки и мелкие группы бойцов из рассеянной по лесу 200-й стрелковой дивизии. Обстановку толком никто не знал. Полк достиг насыпи и, продвинувшись еще немного, встретил плотный огонь противника. Стали окапываться. Песчаный грунт облегчал эту задачу.
С рассветом начались настойчивые атаки противника в направлении озера Язно. Первый день боя был для нас самым тяжелым. Достаточно сказать, что в этот день командир полка и офицеры штаба с горсткой резерва трижды останавливали гитлеровцев у штабных землянок. А затем они вместе с батальонами трижды восстанавливали положение. Заместитель командира полка по политчасти Сыроежкин, все политработники находились в боевых порядках батальонов. Хорошо помогли нам в тот день подоспевшие воины 112-го артиллерийского полка нашей дивизии. С самой лучшей стороны показал себя новый командир полка полковник Изнанкин, — закончил рассказ Василий Михайлович.