— Звери так просто не нападают,— заверил меня Оймя, аккуратно ступая по плотному снегу, идя в обход нахоженных троп.— Но если приблизиться к их растениям, особенно если те находятся на их территориях, жди беды.
— А ваши группы в основном за растениями и ходят,— произнёс я, мягко ступая лапами рядом со своим проводником.
— Да,— кивнул Оймя.— Поэтому в партии всегда есть пара опытных охотников. Обычно, если группа насчитывает пятерых участников и больше, звери решат отступить, не нападая. Мы же, в свою очередь, не берём слишком много. Расходимся миром.
— Но вы ведь иногда охотитесь на зверей,— припомнил я чучело огромного медведя в клановой резиденции правителя самой северной провинции.
— Редко,— кивнул Оймя.— Для этого собирается большая группа, мы уходим за пределы исхоженных троп, любо восточнее, либо западнее Арханта. Выбираем удалённую ложбину со следами одного зверя и начинаем собирать все травы. Сборщики рискуют, но отправляются одни. Их цель не столько собрать всё, сколько убедить в этом зверя, чтобы он напал. А уж когда завязывается бой, они должны продержаться до прихода всей остальной группы. Зверьё тут умное, если вся партия попадётся ему на глаза, предпочтёт поголодать.
Словом, особенностей у северного предела хоть отбавляй. Кстати, как раз из-за одной из таких особенностей мы и двигаемся ножками. Ещё будучи в резиденции клана, я спросил у Оймя, можем ли мы просто полететь до места. Он тогда ничего не ответил, но странно улыбнулся. Спустя немного времени, перейдя границу, я спросил ещё раз, на что он предложил мне попробовать полететь. Проводник очень удивился, когда я сменил человеческую форму на форму птицы Рух. Я предложил ему взобраться мне на спину, но он отказался. Сказал лишь чтобы я не пытался взлететь высоко. Тогда меня обуял интерес. Я не хотел лезть в голову к проводнику, дабы узнать что именно будет когда я взлечу. Мне хватило его заверений, что это не опасно, если не взлетать высоко. И я оторвался от земли. Сделал всего пару взмахов. Ох как меня закрутило! Я даже ненамеренно исполнил бочку! Приземлился кое-как, с горем пополам ничего себе не сломав.
— Почувствовали?— участливо спросил Оймя тогда.
— Да,— ответил я ему.— Ветер больно сильный.
Шутка удалась и суровый северянин улыбнулся. На самом деле, ветра никакого не было, разве что совсем лёгкий. Однако, стоило мне взмахнуть крыльями, как я разогнал поток воздуха. А в местной аномалии севера, потоки первородной энергии струятся не только под землёй, но и в воздухе. И эти потоки, напрямую усиливали любое дуновение ветра, даже созданное искусственно, например мной. Было в этом что-то неправильное. Так не должно быть, не должна первородная энергия влиять на ветер, но так есть. Я бы мог попытаться изменить это, но дело это не пяти минут. Проще дойти до места пешком, тем более что Оймя уверен что времени у нас вполне достаточно.
— А как же местные птицы?— задал я тогда вопрос, меняя форму птицы Рух на Райдзю, чтобы по снегу было удобнее идти.
— Местные птицы с рождения учатся использовать ветер,— ответил мне проводник, во все глаза осматривая ещё одну мою звериную форму.— Их сила, в том что они могут совладать с потоками ветра, направив местные особенности себе на пользу.
Так мы и шли до плато четырёх ветров. Оймя рассказывал мне о любимом им крае, а я шёл рядом, впитывая новую для себя информацию и изучая местные потоки первородной энергии. Северный предел мне нравился, не столько своими видами, сколько необычностью. Когда-то давно, тут что-то произошло. Возможно, я даже был частично повинен в этом событии. Я явственно ощущал воспоминания связанные с этим, но никак не мог вытянуть их из огромной массы забытого. Меня не покидало чувство, что случившееся здесь обладает некой важностью, что может помочь мне в предстоящей битве. И посему я не перебивал проводника, внимательно слушая и порой задавая вопросы, мало ли, вдруг какие-то из его слов смогут натолкнуть меня на верный путь и мне удастся всё вспомнить?