Поэт остро (в подражание поэме Байрона «Пророчество Данте») всматривается в своего «волшебного демона – лживого, но прекрасного» (искушение героя в волшебных садах пленительной колдуньей – как в «Освобожденном Иерусалиме» Т. Тассо или «Неистовом Роланде» Ариосто. Отчасти этот мотив был использован Пушкиным ранее в «Руслане и Людмиле» при описании приключений Руслана в садах Черномора)
И вот оно, признание силы черной как частицы самого себя:
Пушкин был умнейшим в мире человеком. Жуковский сказал о нем: «Когда ему было восемнадцать лет, он думал как тридцатилетний человек: ум его созрел гораздо раньше, чем его характер. Это часто поражало нас… еще в лицее».
Пушкин ставил поэзию и разум рядом. Для него музы и разум почти тождественны (в этом смысле – он верны последователь античности): «Да здравствуют музы, да здравствует разум!». Поэт Разума и поэт Музы.
Пушкин считал, что вне разума на этом свете быть нельзя:
Лев Толстой был под значительным влиянием Пушкина. Может быть, не было более близких натур, более близких художников. Объединяло их и душевное здоровье, и нравственное – философское понимание действительности. Основа которого – сократовский рационализм (и постановка вопроса и решение его).
«Да здравствует разум!… – восклицал Пушкин. – Да здравствует солнце, да скроется тьма».
Толстой писал:
«Разумение есть тот свет (lumen), которым я что – нибудь вижу, и потому… далее его я не иду. Любить Бога поэтому значит для меня любить свет разумения; любить Бога значит служить разумению»
Во множестве раз Пушкин взывал, аппелировал к уму:
«Усовершенствуя плоды высоких дум, иди, куда влечет тебя свободный ум»
Задача состоит в том, что следовать, поспевать за своими мыслями, своим умом.
Флобер когда – то написал:
«Пошли все к черту и самого себя, кроме своих мыслей».
Поэт мысли, сын своего рационалистического века, поэт всесильного Разума, Пушкин всегда шел, всегда поднимался по ступенькам. Прилагал усилия, чтобы вызвать очарование Ее Величеством Жизнью
Он уходил от мелочей, от серого быта, в котором преобладало низменное. Он забывал, стряхивал эту пыль со своей мечты – чтобы поднималось и расцветало высокое.
Он понимал, что забвение, прорыв «блокады» будней – это и есть Творение. Это и есть Любовь и Жизнь, как неугасаемая лампадка:
У Пастернака есть стихотворение «Художник». В нем такие строфы, описывающие момент творчества:
Пушкин – не срывает покрова с существующего мира, он создает мир, мир новый – пылкий и страстный, но здесь же и сдержанный, строгий и ясный.
Он может смиренницу предпочесть вакханке:
Он преклоняет колени перед красотой и считает атрибутом красоты меру и покой: