Короче говоря — президент Пакистана Мухаммед Зия уль-Хак уже понял, что путь, которым он ведет страну — ведет к пропасти, и надо что-то делать, чтобы свернуть с него пока не поздно. Из хозяев ситуации в семьдесят восьмом, к восемьдесят восьмому они превратились в ее заложников. Вот только путь, которым можно было выбраться из ведущей в пропасть накатанной колеи — было только дин. И он был смертельно опасен.
Страны Востока. Страны Востока были в этом раскладе самостоятельными игроками, их тоже надо было учитывать. На востоке, примерно с сороковых годов шла борьба двух начал: социалистического (скорее даже национал-социалистического, фашистского) и агрессивно-клерикального. Оба эти течения были антизападными, но первый предлагал движение по светскому пути развития, второй — по религиозному. Ярким примером первого течения являлся Ирак с его партией БААС[20], ярким примером второго течения являлась Саудовская Аравия с ее ваххабизмом, международным проектом, поддерживаемым, в том числе и Соединенными штатами Америки. Сражение в Афганистане — это было сражение не только между моджахедами и коммунистами, это было сражение между двумя вариантами развития всего Востока, и с обеих сторон заходом боевых действий внимательно следили. А клерикальные страны не только следили. Саудовская Аравия добавляла на каждый американский доллар, направляемый моджахедам один свой. Египет поставил в Афганистан все советское оружие, которое оставалось у него со времен разрыва отношений с СССР, и отправил на джихад из тюрем всех братьев — мусульман, которых смог найти, так в Афганистане оказался врач Айман аль-Завахири. Отправили в Афганистан своих бандитов и многие другие страны, потому что лучше, если они погибнут на джихаде в далеком Пакистане, чем в стране, пытаясь убить монарха ил пожизненного президента.
Афганцы… Афганцев в этом раскладе нужно упомянуть последними и упомянуть всех вместе. Потому что к восьмому году войны между афганцами, воюющими по обе стороны неотмеченного фронта необъявленной войны — сложился странный симбиоз, при котором обе эти стороны, коммунисты и моджахеды, ненавидели друг друга, убивали друг друга — и в то же время нуждались друг в друге, понимая, что только наличие другой стороны позволит им продолжить свое собственное существование…
В Афганистане почти не было ни идейных коммунистов, ни идейных моджахедов. Большое количество племен, особенно в районе границы вели сложный, непрекращающийся торг с обеими сторонами. Часто было так: летом какое-то племя за деньги (большие, количество денег, вкладываемых в войну моджахедами (читай: США) превышало количество денег, вкладываемых войну СССР на порядок) вставало на джихад и уходило в зеленку — убивать шурави. Благо летом — в горах благодать, а зеленка мешает работать вертолетам, скрывает воинов Аллаха от всевидящего глаза с неба. Ближе к зиме — племя выходит на переговоры с ХАДом или с губернатором провинции, или с командованием местного советского гарнизона и объявляет, что оно устало от войны и хочет мира. Боевики племени спускаются с гор, торжественно сдают оружие, которое им бесплатно дали американские советники (тех давно и след простыл), клянутся, что больше так не будут — и взамен получают бакшиш. Деньги на обустройство мирной жизни. Самих денег обычно давали немного, не сравнить с раздающими налево-направо доллары американцами — но зато шурави давали много нужных в хозяйстве вещей. Солярка, печки-буржуйки, одежда, мука, рис, да даже ненужным шурави доскам от снарядных ящиков и листам кровельного железа афганцы были рады. Потому что если все это покупать на базаре — американские денежки ох как быстро улетят. А тут — все бесплатно. И с наступлением весны — цикл этот повторялся. А некоторые племена, видимо пользующиеся негласным покровительством местного ХАД — умудрялись сменить сторону и не один раз за лето.
Власть… Ну то, что в одной семье брат член Политбюро ЦК НДПА, а сестра — супруга одного из командиров «Пешаварской семерки» — это еще ладно. Проблема в том, что, начиная с ввода войск в семьдесят девятом, в афганских верхах поселилось глубокое недоверие и скрытная враждебность к шурави, которая была, сколько бы не проговаривали мантр о «Руси-афганистан дост»[21]. Двадцать пятого декабря семьдесят девятого года произошло следующее: русские убили афганцев. И все. Именно так это рассматривалось даже теми, кого мы привели к власти. Бабрак Кармаль, просыхая после очередного запоя, не раз говаривал членам Политбюро: Советы затеяли эту войну, пусть они и воюют. Афганские коммунисты стреляли поверх голов моджахедов, даже если те били точно в цель. Афганские коммунисты разбегались при приближении моджахедов, потому что зачем им воевать за интересы шурави. Ведь так?