— Наводить порядок.
— Кто наводить будет? Ты? Я?
— Хотя бы Александр Иванович. Милиция.
— Не навести уже порядок. Можно разрешить то, что не приносит вреда. Оттого что кто-то пошил джинсы и продал их — вреда никакого нет. Оттого что кто-то испек чебурек и продал его — тоже вреда никакого нет. Вред начинается тогда, когда кто-то государственное добро гноит. И каждого за руку не схватишь. Не те времена. Вон у Гдляна, сколько обвиняемых. Кстати, Александр Иванович, как вы относитесь к делу Гдляна[48]?
— Никак, товарищ Генеральный секретарь. Я не знаком с этими делами.
— Понятно. Значит, с деньгами разобрались. Или нет?
— Никак нет… не только это. Второе, и более опасное — это система обналичивания денег и переправки их за границу. Она действует с начала 70-х[49], но набрала немалый вес. В эту систему вовлечены работники органов власти высокого ранга, явно сотрудники Госбанка, она — альфа и омега всего. Там делают деньг на деньгах, и она — хребет организованной преступности. Переломить ее — и…
— Ну, вот. А говорили центральных органов нет, Александр Иванович.
— Это не центральный орган. Это обеспечивающая система. И уничтожить ее будет очень сложно, как по причине противодействия, так и по причине того, что это, скорее всего не одна, а несколько систем, работающих по схожим принципам, но возглавляемых разными людьми. И у меня нет ни единой отправной точки, чтобы работать по ней.
— Это дело наживное. А что еще?
— Второе — это усиление МВД. Кадровой структуры. Необходимо признать, наконец, что криминогенная ситуация у нас в стране ухудшается с каждым годом. Что у нас есть организованная преступность. Что у нас преступность выше, чем в США. Вам известна проблема с укрывательством заявлений от регистрации?
— В общих чертах.
— Она вызвана тем, что с милиции требуют девяноста процентов раскрываемости. Такой раскрываемости нет, и никогда не будет.
Последние слова были наглостью, и Гуров это хорошо осознавал. За это мог быть не просто выкиншейн — тюрьма. Но почему то ему вдруг стало все равно — что будет дальше, и он решил высказаться, а дальше — будь что будет.
Хотя бы потому, что его внимательно слушали.
— Нужно разделить милицию на две части. Необязательно организационно, можно оставить в пределах одного министерства — но хотя бы департамент надо создать. Первая милиция — назовем ее общественная милиция — занимается всем тем же, чем обычно занимается милиция: нетяжкие преступления, профилактика, служба участковых. Вторая часть, который следует набирать из наиболее опытных сотрудников, причем только добровольцев, сдавших квалификационный экзамен должна заниматься только одним делом, верней двумя — оперативно-розыскной деятельностью по тяжким и особо тяжким преступлениям, в том числе по организованной преступности и связям ее государственными деятелями, нечистыми на руку. Эти подразделения должны базироваться только в крупных городах, и работать вахтовым методом. Верней даже не вахтовым… в каждом союзном министерстве должна быть создана некая инфраструктура, потому что работать не зная «земли» — невозможно. При необходимости, эта инфраструктура усиливается за счет людей из Москвы, Ленинграда, Свердловска. В союзных республиках на юге в эту службу следует брать только русских, потому что местные заражены кумовством и круговой порукой, только русские, не имеющее корней на этой земле могут докопаться до сути происходящего и раскрыть любое преступление, в том числе совершенное высокопоставленными лицами. Эта служба должна быть обучена на самом высоком уровне, хорошо оснащена и должна иметь дополнительные полномочия.
— Какие именно полномочия?
— Право задерживать на десять суток без санкции прокурора. Право доклада через голову, в том числе на Политбюро, если возникнет такая потребность.
— И все?
— Больше ничего не нужно. Нужно оснащение и люди. Люди с образованием и люди с опытом. Нужны как опытные оперативники, так и эксперты, свои эксперты в области экономики и некоторых других дисциплин. Организованная преступность — это, прежде всего преступность в сфере экономики.
— И сколько человек вы предполагаете в штат?
Гуров задумался
— Несколько тысяч.
— И только?
— Вопрос не в штатных единицах, товарищ Генеральный секретарь, а в их заполнении. Людей мне хватает, и будет не хватать еще очень долгою. Кто уволен, кто спился, а кто извините… сидит.
48
Автор видел дела, которые шил Гдлян. Очень много натянутого, да и сам Гдлян, как следователь, был посредственностью.