Король вскочил на лошадь и поскакал.
Доскакав до замка, Альпухар стал изо всех сил колотить кнутом в ворота.
Ворота открыл угрюмый стражник.
— Я — Альпухар Седьмой Длиннобородый! Веди меня к королю!
Зураб Меченосец сидел с закрытыми глазами в угловой зале и слушал старинную музыку. Напротив него стояли музыканты. Музыканты старались изо всех сил.
Зураб приоткрыл глаза:
— Скрипка фальшивит. Двадцать пять ударов плетью. Флейта за мелодией не успевает — двадцать пять ударов плетью. Репетировать надо больше, господа. Вы, вероятно, ночью все спите. А ночью-то спать не следует. Ночью следует бояться, как бы днем не выпороли.
Репетировать и еще раз репетировать, господа хорошие. А завтра если кто сфальшивит — по двадцать пять ударов всем.
Дверь открылась и вошедший слуга объявил:
— Ваше Величество, к вам король Альпухар Седьмой Длиннобородый!
Зураб Меченосец привстал с трона и скомандовал музыкантам:
— Марш в честь короля Альпухара!
Музыканты старательно грянули марш. Вбежал Альпухар Седьмой. Короли обнялись.
— Здравствуй, дорогой Альпухар. Рад видеть тебя живым и здоровым.
— Здравствуй, Зураб. Узнаю нестареющего любителя музыки.
— Какими судьбами в наших краях?
— Проездом к дяде Анабабсу, — соврал Альпухар. — Решил навестить дядю.
— Похвально, похвально. — Зураб поправил на голове корону. Родственников забывать нельзя. А иначе — последние негодяи мы будем, если родственников навещать перестанем. Это святая обязанность — родственников принять и навестить. Я всегда навещал, покуда они живы были. Теперь-то уж некого навещать. — Король печально вздохнул. — Один я остался, как перст. Теперь вот все дома сижу — музыку слушаю. Только и радости в жизни музыка… А ты, значит, к Анабабсу собрался?
— Ага.
— К дяде, значит, Анабабсу? Так-так… Ты уж меня, Альпухар, извини…
ты знаешь как я к тебе отношусь, и чем я тебе обязан. Но дядя твой, извини меня, свинья.
Напасть на меня хотел. Он, видишь ли, границы свои хотел за счет меня укрепить.
— Да я помню. Я ж его тогда и отговорил. Говорю ему: "Ты, дядя, успокойся. Не петушись."
— Ну да, ну да… Я ко мне твою доброту не забываю.
— Слушай, Зураб, прикажи своим музыкантам не шуметь — в ушах звенит.
Зураб махнул музыкантам:
— Всем спасибо… Свободны…
— Фуф! Тишина сразу какая. Как в лесу.
— А у меня, Альпухар, между прочим, принц Шульцвиндрейк гостит. Он как раз в лес поохотиться поехал. Птиц пострелять.
— Ну? Давненько я его не видел. Как он сам-то? Не женился? — Да нет.
Охотится все.
— Понятно. А я тебе грибов привез. В твоем лесу набрали с маркизом…
Ой, забыл! — Альпухар всплеснул руками. — Маркиз-то Германус грибами отравился! В лесу твоем лежит помирает. Прикажи людей за ним послать.
— Это он поганками отравился. У меня от поганок отличное противоядие имеется, на основе молока. Мы его быстро поставим на ноги.
Вечером все собрались у Зураба за столом.
— Вы почему ничего не едите? — Обратился Зураб к Альпухару Седьмому и маркизу Германусу.
— Прошу нас извинить, — Альпухар поднял руки, — но у нас, Зураб, строгий режим. Мы рано ужинаем.
Уже поели. Да к тому же маркиз еще не совсем оправился после грибов.
— Ну хоть вина выпейте.
— Спасибо. Мы и вино уже пили. Мы тут так посидим, за компанию.
— Ну и зря. А мы с принцем, с вашего позволения, покушаем.
Правда, Гельмунд?
— Угу… — подтвердил с набитым ртом Шульцвиндрейк. Он с трудом проглотил кусок и добавил, — Я на охоте ужас как проголодался. Целый день на свежем воздухе.
— Надо тебе было, принц, в лесу грибов на палочке пожарить, когда проголодался. — Сказал Альпухар. — Покушал бы грибов и снова охоться. Ты, Гельмунд, грибы любишь?
— Я люблю все.
— Точно. — Подтвердил Зураб. — Завидую я его аппетиту. Ест, как лев.
Только подкладывай. Моя покойная тетя Зибельда така же была…
— Да уж, — согласился Альпухар, — было на что посмотреть. Я твою тетю Зибельду хорошо помню. Я когда ребенком был, набью, бывало, полный рот за столом. А мама мне — "Как ты себя ведешь?
Набил рот как Зибельда!"
— Уважаемая была женщина. Но отъела…отъела свое…А вот жена-то моя столько не ела. Скромница.
Поклюет как птичка, и уходит из-за стола. — Зураб вздохнул. Любил я ее… Когда померла — не поверите — я неделю ничего не кушал — еда в глотку не лезла. Потом стал понемногу бульончик куриный принимать, потом пюре, потом паровые котлетки, а потом уже все остальное.
— Выкарабкался, короче. — заключил Шульцвиндрейк. — Я от одного лекаря слышал, что так и надо.
Если долго голодаешь — из голодовки следует постепенно выходить. А то можно очень просто сдохнуть.
— Жена у тебя красавица была. — Сказал Альпухар. — Я помню. На Зибельду совсем непохожая. Ни капельки.
— Любил я ее пуще жизни. А вот не уберег. Сгорела, как свеча.
— Любовь — это такая отрава. — Альпухар поглядел на стол. — Сильная, но приятная отрава.
— При чем тут отрава? — Насторожился Зураб.
— Я это изречение в одной книге прочитал.
— Ааа… — Успокоился он. — А то я чего-то не понял.
— Очень интересная книга. Называется "Печальная история о невозмутимом (кажется) герцоге, благородном Эмбебесидо Желанном и его роковой (кажется) встрече с загадочной смуглянкой из Асталахского леса".
— Какое длинное название! — Удивился принц Шульцвиндрейк.
— Да и книга не маленькая. Во-о-от такая толстая! Альпухар показал на пальцах. — Я ее читал, читал, так до конца и не дочитал. — Он махнул рукой. — Но, в общем, интересная книга. Могу вкратце изложить, если вам, господа, угодно.
— Расскажи, Альпухар. Ты все равно ничего не ешь. Сказал Зураб. — А мы с тобой Гельмунд, тем временем вина выпьем.
— Я тогда, господа, не буду рассказывать, как этот благородный герцог Эмбебесидо родился и вырос, это малоинтересно, и я, честно говоря, вообще не понял, для чего там все это написано. Я, честно говоря, это все пропустил, а начал читать с места, где герцог сидит на дереве, а за ним на дерево лезет медведь. Ну это мы тоже пропускаем, так как это малоинтересно.
— Погодите, погодите, — прервал его принц, — как же это неинтересно? Мне, например, очень даже интересно. Я про охоту люблю слушать. Чего ваш герцог на дерево-то полез?
— А хер его знает! Я же говорю, что я до этого не читал. Я как раз с этого места начал.
— Нет, я не понимаю тогда — зачем он на дерево полез? Я бы на его месте взял ружье и в медведя выстрелил. Картечью…Я вот в прошлом году на охоту ходил — смотрю, в кустах что-то шевелится. Я по кустам выстрелил и ранил кабана. Подошел и добил. И ни на какое дерево не стал лазить.
— Я, пардон, в охоте не разбираюсь. — Махнул рукой Альпухар. — И не очень это дело люблю. Я рыбу ловить люблю.
— Неее… — сказал принц Шульцвиндрейк, — я рыбу ловить не люблю. Мне это скучно. Закинул крючок и жди — когда она там клюнет. Тут от твоей ловкости ничего не зависит.
Другое дело охота. Есть где себя показать.
— Как это ничего не зависит?! Ну не скажи, принц! Во-первых, — Альпухар загнул палец, — место надо выбрать правильно. Во-вторых, наживку подобрать подходящую. Рыба, она ведь какая? Она ведь умная рыба! Лещ, например, на червяка клюет. А щука — на живца. А все почему? Потому что щука хищник. А еще глубину нужно правильно установить и лесу выбрать. Да и подсечь правильно — на это ведь не всякий способен. Вот смотри, — Альпухар вытащил из-за пояса кнут и размотал. — Вот смотри, как будто это удочка. Вот смотри — я ее закидываю. Он раскрутил кнут над головой и закинул на стол.