Да-а, хорошенькое дельце. Как бы то ни было, нужно как можно скорее разобраться, кто тут друг, а кто враг. К тому же, Маку не давала покоя судьба старика Чарльза. Болан очень привязался к нему, несмотря на то, что их знакомство длилось не больше десяти минут. Тот образ жизни, который вел Болан, научил его безошибочно разбираться в людях. И в его лице старый солдат заслужил высшую оценку.
Ну ничего, битва только начинается. Мак подумал, что ему еще представится возможность вычислить убийцу и воздать ему по заслугам.
Сейчас Мака занимали более важные проблемы. Он переоделся в добротный твидовый костюм и сел за руль «линкольна». Погасив все огни, Болан несколько раз проехал парк вдоль и поперек, разыскивая своего пленника. Он нашел его, когда делал третий круг. Упругим, спортивным шагом Данно шел вдоль западной границы парка. Коренастый, с намеком на брюшко, мафиози шагал быстрее, чем Болан мог предположить. Мак загнал машину в густые кусты, которыми заросла узкая аллейка, и пошел за Джилиамо, стараясь не сокращать установившуюся дистанцию.
Да, Болан вел честную игру, но мафиози он никогда не доверял, зная, что это равносильно подписанию собственного смертного приговора. Поэтому он придерживался своих правил честной игры. Существовало немало способов получить информацию от противника. И, несмотря на видимую свободу, Данно по-прежнему оставался пленником Палача, и его допрос еще не закончился.
Каждый шаг Данно Джилиамо все ближе и ближе подводил Палача к его конечной цели — штаб-квартире противника. До начала второго этапа наступления на Сохо оставалось не так уж много времени.
Глава 13
Это был большой особняк с лужайкой и обширным парком, обнесенным красивой кованой решеткой. Фасад дома украшал богатый портик, а вокруг здания тянулась безупречно ухоженная аллея. Раньше этот дом принадлежал, должно быть, какому-то аристократическому роду, а теперь стал лондонской штаб-квартирой мафии, центром ее коммерческих сделок и махинаций. Особняк находился в нескольких шагах от сияния неоновых реклам Пиккадили, но довольно далеко от Риджентс-Парка. Джилиамо не торопился вернуться в лоно мафии. После полуночи метро не работало, ко автобусы и такси ходили всю ночь напролет, однако Данно проделал весь путь от парка до дома пешком.
Это вполне устраивало Болана, поскольку облегчало слежку. Мак подумал, что вынужденная прогулка по ночному Лондону стала для Джилиамо чем-то вроде епитимьи за совершенные грехи и ошибки. Хотя вполне может быть, что своим марш-броском он рассчитывал утолить свой гнев и забыть пережитое унижение. Болан отлично представлял себе душевное состояние мафиози, да к тому же «лейтенанта», после только что состоявшейся беседы.
Какими бы причинами ни руководствовался Джилиамо, путь от Риджентс-Парка до Сохо оказался долгим и утомительным. Он добрался до штаб-квартиры только ранним утром. Ситуация осложнялась тем, что Джилиамо плохо знал Лондон и часто сбивался с пути. Прежде чем добраться до Пиккадили, а оттуда до особняка с железной решеткой, он несколько раз подолгу блуждал в лабиринте узких лондонских улочек. В конце концов Болан заметил, что чем ближе они подходили к месту назначения, тем больше хромал и чаще останавливался Данно. «Мозоли», — подумал Болан. Эта мысль заставила его улыбнуться. Он вспомнил, что в армии мозоли не без юмора называли оправой души.
Болан укрылся в густой тени деревьев, растущих прямо напротив особняка, и подумал, что неплохо было бы знать, что происходит там внутри. Во всех окнах дома горел свет, а на аллее вытянулась целая вереница автомобилей. Одна группа людей стояла на ярко освещенной террасе перед портиком, вторая, поменьше, возле машин.
Едва Джилиамо поднялся на террасу, как раздался удивленный возглас:
— Эй, Данно!.. Где ты был?
У подъезда завязался оживленный разговор, но до Болана долетали лишь отдельные слова, затем Джилиамо вошел в дом, а за ним потянулись и все остальные. Прошло несколько минут, и на террасу вышел человек, он закурил и что-то негромко скомандовал людям, стоявшим у ворот кованой ограды. Группа охранников тотчас же распалась, и каждый из них направился к своей машине. Человек на террасе бросил вдогонку еще несколько неразборчивых слов, и Болану послышалось: «Ворота! Ворота!»
Водитель головной машины побежал к воротам, распахнул их настежь и так же рысцой вернулся обратно.
Человек, стоящий на террасе, крикнул:
— Не беспокойтесь, ворота я закрою сам!
Колонна машин тронулась, и Болану пришлось отступить за деревья, чтобы не попасть в яркий свет фар. Машина свернула в сторону Пиккадили. Как только огни последней исчезли за поворотом, человек спустился с террасы и направился к воротам, но вместо того, чтобы закрыть, вышел на улицу, неторопливо прошелся вдоль ограды и, далеко отбросив окурок, огонек которого прочертил в темноте длинную красную дугу, тут же прикурил новую сигарету, позаботившись о том, чтобы высокое пламя зажигалки как можно лучше осветило его лицо.
Увидев знакомые черты, Болан почувствовал удовлетворение и прилив горячего дружеского расположения к этому человеку, поскольку перед ним стоял Лео Таррин, специальный агент ФБР, внедрившийся в руководящую верхушку мафии. Когда-то Болан поклялся убить этого маленького итальянца, который в свое время был одним из больших боссов Организации в Питтсфилде — родном городе Палача. Тогда их взаимоотношения позволили Болану войти в семью и тесно познакомиться со всеми тонкостями структуры и функционирования такого гигантского организма, как «Коза Ностра». Мак проводил все свое время с Таррином, и день ото дня ему все меньше и меньше хотелось убивать этого приятного человека. И, слава Богу, ему не довелось привести свой приговор в исполнение: Таррин несколько раз спасал ему жизнь, а в довершение ко всему, оказался еще и полицейским.
Болана глубоко взволновало появление человека, казалось бы, вернувшегося из темноты прошлого. Лео вел такую же опасную игру, как и он сам. Если бы Таррина заподозрили в дружеских отношениях с Палачом, его ликвидировали бы без долгих разговоров, что привело бы к провалу хорошо подготовленной полицейской операции, начатой более пяти лет тому назад и значение которой трудно было переоценить. С другой стороны, Болан не был уверен, что Таррин, испытывая серьезное давление, не принесет его в жертву ради конечной цели своего дела. Никогда не знаешь, что в голове у этих полицейских, даже самых лучших.
Однако Мак быстро справился со своими противоречивыми мыслями. Он передернул затвор «беретты» и, поймав патрон, вылетевший из эжектора, бросил его на другую сторону улицы, прямо под ноги Таррину. Тот оглянулся по сторонам, потом наклонился и подобрал патрон. Подбросив его на ладони, Лео спокойно перешел улицу.
Улыбаясь, Болан вышел из своего укрытия.
— Ты бы еще зажег неоновую рекламу, — с теплотой в голосе произнес он.
Мужчины обменялись крепким рукопожатием. Таррин протянул свою сигарету Болану.
— Я так и думал, что ты где-то рядом… Выходит, интуиция меня не подвела. Что ты сделал с Данно? Глядя на него, можно сказать, что он пережил пренеприятнейший момент своей жизни.
— Так оно и было. Каким ветром тебя занесло в Лондон?
— Я разыскиваю тебя, — просто ответил Таррин.
Болан рассмеялся.
— Мне это нравится! Наконец-то понадобились резервисты.
Таррин согласно кивнул.
— Ты только не смейся, — торжественным тоном начал он. — Я уполномочен принести тебе извинения.
У Болана глаза полезли на лоб.
— Что?! Извинения?.. — И он захлебнулся в беззвучном хохоте.
— Ты меня понял правильно. Они хотят мира.
— Ты хочешь сказать — моей смерти.