Услышав за спиной шаги, Белых оглянулся.
Сзади, по тропке, что тянулась сбоку дороги, подходил военфельдшер Цибуля. Рядом с ним шагали две незнакомые девушки в шинелях.
— Здорово, старшина! — бойко кивнул Цибуля. — Пополнение веду. Санинструкторы.
Но Белых уже и без пояснений Цибули догадался, что обе девушки — новенькие в полку. Об этом говорили их свежие, необмятые шинели, еще не обветренные лица.
— В первый раз на передовую? — спросил старшина.
— В первый, — беззаботно сказала девушка, что стояла рядом с ним (Цибуля называл ее Зиной), плотная, с резко очерченными бровями и крутым подбородком, к которому как-то не шел чуть вздернутый, задорный нос; густые, цвета меди, пружинистые пряди волос упрямо выбивались из-под шапки; она и не пыталась поправлять их.
— Нас из госпиталя перевели, вот вместе с Олей, — бойко кивнула Зина на подругу. Та — худенькая, черноволосая, с большими, пытливыми глазами, стояла молча, о чем-то задумавшись. Широкие полукружия бровей обрамляли ее открытое, с тонкой кожей, какое-то осветленное лицо. Вся она была подобранная, строговатая. С такими обычно парни не сразу решаются знакомиться.
— Далеко еще идти? — спросила Зина, посматривая на свои широкие кирзовые сапоги, заляпанные грязью.
Ей не ответили. Кроме командира полка, кому было известно, где и когда закончится сегодняшний переход?
— Почему же вас из госпиталя откомандировали? — поинтересовался Белых.
— Сами отпросились. На фронте мы нужнее, — простодушно улыбнулась Зина.
Белых снова пристально посмотрел на девушек:
— Здесь потруднее. Знаете?
— Ничего, привыкнем.
— Нелегко им будет привыкать, — заметил Цибуля. — Женщины!
Зина метнула глазами в Цибулю:
— При чем тут «женщины»? Я слышала, в нашем полку один мужчина есть трусливее любой бабы.
Зина сказала это наугад, но похоже, попала в цель: Цибуля что-то смущенно буркнул и опустил взгляд. На нем были великолепные темно-синие галифе с красным кантом. Никто в полку не имел таких галифе. Цибуля боялся их замарать, особенно сейчас, в слякоть, совершенно необычную в конце января.
— Чего фасонишь? — покосился Белых. — Надел бы ватные. Зима!
— Думаешь, тебе одному, сибиряку, мороз нипочем? — обиделся Цибуля. — Я, брат, тоже морозоустойчивый.
— Вы из Сибири? — живо повернулась к Белых Зина. Ее широкое лицо расплылось в улыбке. — Я ведь тоже из тех краев, нарымская.
— Земляки, значит? — улыбнулся Никита. — А я из-под Читы. Всего тысячи две километров от вас.
— У нас в Нарыме сейчас мороз так мороз. А здесь, на Украине, не поймешь, какое время года.
Зина недовольно посмотрела на заплывшую дорогу, по которой, медленно проворачивая колесами загустевшую на холоде грязь, тянулись обозные брички, пушки и походные кухни.
Белых шагнул к дороге. Мимо на штабной повозке ехал писарь, помахивая ему приготовленной картой.
Старшина уложил в планшет свежий, хрустящий лист двухкилометровки, и все четверо опять двинулись по обочине, обгоняя нескончаемый серый поток колонны. Чуть впереди Никиты шла Ольга. Она шагала молча, глубоко засунув тонкие руки в карманы шинели. Еще не привыкнув к такой дороге, Ольга ступала по грязи осторожно, тщетно выбирая места, чтобы не запачкать сапоги; шла не так, как солдаты в колонне, которым было уже все равно, куда ступить — в грязь или не в грязь.
С чувством какой-то неясной тревоги подумал сейчас Никита об Ольге. Он знал: многие девушки, как и она, приходили на фронт вот с такими же осветленными лицами. Смело принимали они на свои девичьи плечи все тяготы солдатской жизни. Отважно шагали под огнем, вырывали бойцов из лап смерти. Их руки, бинтовавшие солдатские раны, не дрожали при свисте вражеских пуль. Их имена, как молитву, в последние свои минуты шептали умирающие… Это были девушки простые, ласковые и вместе с тем строгие. Уже одно их присутствие облагораживало грубевшие во фронтовом быту мужские души.
Но видывал старшина и таких, которые не сумели выдержать всех испытаний армейской жизни. Ему захотелось, чтобы Ольга и Зина с самого начала поняли, какая суровая жизнь ожидает их здесь. Всегда прямо говоривший то, что он думает, Никита сказал:
— А вы знаете, как здесь девушкам трудно? Бывает, не так у них получается, как им хотелось бы.
Крутые брови Ольги резко поднялись:
— Знаем. Но с нами такого не будет.