Вытащил пружину, ствол. Хм, вот и все детали. Если не считать магазина, четыре части.
Свинтил шомпол, накрутил самый мелкий ёршик, по размеру подходящий для ствола, насадил как следует патч и протащил, собирая влагу и грязь. С ёршиком получалось движение с натягом, что надо для чистки. Так. А дальше что? Назад нельзя. От курка к мушке шомпол тянут. Ёршик при движении обратно попортит канал вылета пули. Вот я балда, засыпаю и туплю. Открутил ёршик и вытащил шомпол. Прикрутил ёршик обратно. Выдавил на патч полоску очистителя из тюбика, протащил медленно с вращением по стволу. Остальные детали протёр салфеткой и обрызгал немного маслом, обработал щёткой. Насадил на шомпол насадку с дыркой для патча и как следует везде протёр патчами. Затем поменял насадку на ёршик и прочистил ствол от очистителя, пока патчи не стали выходить чистыми. Побрызгал маслом и почистил ствол. Собрал, подёргал затвор, курок. Слушая довольное, мягкое клацанье оружия, улыбнулся.
Вставил магазин с 12 патронами, дослал патрон, щёлкнул декокером, подёргал отключённый курок, прикольно, убрал в кобуру. 12 плюс запасной магазин на 18, итого… ммм… 30.
Теперь ружьё. Раскрутил рваный дождевик. Ложе и затвор мокрые, в дуло набилась земля и глина, из затвора течёт струйка мутной воды с древесным мусором, я ведь неоднократно падал на землю. Мда. Обтёр что можно тряпкой. Нажал кнопку, снял затвор. Тем самым сразу открылся ствол. Отсоединил магазин, в стволе патрона не было. Я задумался, почему там нет патрона и чуть не заснул. Проснулся, потому что задел стоящий рядом стакан и облился кипятком.
Это меня взбодрило. Шипя под нос, докрутил на шомпол дополнительные секции, удлиняя. Присоединил ёршик побольше, прочистил ствол. Патчи быстро уходили, грязи много. Далее очиститель. Пока смесь работала, воздействуя на нагар, обработал маслом остальное, почистил, протёр, вернулся к стволу, прочистил от очистителя, смазал маслом, прочистил, собрал.
Вроде куча действий, но ушло минут 10–15. Весь запас патчей ушёл. Надо поискать ватные диски или какие-то тканевые тряпочки на замену.
Сбоку одобрительно зашикали. Оказывается рядом сидел Киркот, в руках у него были две миски с ложками, одну он протянул мне:
— Глядя на тебя вспомнил сериал «Крутой Уокер»! Ахаха.
— А нельзя, млять, потише! — хрипло рявкнули от камина, где спали люди.
— Соррян! — И тише, — это твой, суп уже остыл, но для меня подогрели.
Мы заработали ложками, хлебая супчик. Горячий, густой, сытный.
— Ещё бы мясца туда с картохой и вообще зашибись, — прошамкал набитым ртом Киркот.
— Что спать не пошёл?
— Раз я дежурил на крыше, логично, что пайка положена. Скоро должны ещё часовые подойти, постов несколько. Все жрать будут! Сон слаще потом. Жуть, я так замёрз на ветру, япона мать! Кстати.
Он снял с пояса булькнувшую флягу и протянул.
— К супцу.
Во фляге по запаху джин на можжевельнике, отхлебнул немного, покатал на языке, едко, но вкусно. Сделал глоток побольше. Ароматы и привкус очень качественного джина. Кивнул с благодарностью, возвращая флягу. Киркот тоже сделал глоток и ухнул.
— Бухло местное прямо очень крутое! У нас какой-то суррогат, если сравнивать.
Я обдумал и согласился, действительно, алкоголь тут высшей пробы. Тоже это отметил, а пил из обычных бутылок, то есть явно не коллекционные экземпляры в «рубашках» из пыли и плесени.
Так мы пили по очереди из фляги, я сходил за добавкой супа, потом за рагу сходил для себя и Киркота.
Вокруг прибавилось народу, в основном люди присаживались за столы, приглушенно болтали, стучали ложками, но чем больше было распито алкоголя, тем громче звучали голоса и смех. Отвык я от обычных, живых людей. Непривычно. Люди с белой кожей, почти все славяне, у часовых, пришедших с улицы покрасневшие от ветра и холода лица, болтают, ржут, едят, рыгают, пьют, чешутся, разные эмоции — усталость, ожидание, удовольствие, нетерпение, юмор, не вижу только безнадёжности и страха. Смотрю на них, а перед глазами стоят сероватые лица с чёрными точками язв. Тянутся к тебе руками, зубы оскалены, челюсти жадно клацают, буркала мутные. С трудом воспринимается смена обстановки. Можно сидеть спокойно, ни бояться, ни дёргаться от звуков, не ждать нападения со спины. Можно, но не получается. Нервничаю всё равно.
Киркот плотно подсел мне на уши, но мне интересно. В жратве не ограничивали, я сходил за ещё одной добавкой. Когда проходил рядом с людьми, невольно напрягался, приходилось себя одёргивать. Мой собеседник же быстро наелся и уделял внимание только джину.