Я не слушала его. Я молилась, что она будет сидеть на месте и даст мне спасти Данэлло от яда, который не мог убрать ни один Целитель.
Она смотрела, пока я тянула ущерб легких. Боль сдавила мою грудь, я охнула. Он перевела взгляд на меня.
- Ниа, его не спасти, - прошептал Соэк. – Ты хочешь, да, но не выйдет.
- Я смогу, - больше боли, ущерба в его крови и мышцах. Я толкала всю боль в пустоту между сердцем и желудком. Там еще было место.
- Что происходит? – завопил Ипстан, появившись в поле моего зрения. Он звучал скорее испуганно, чем разозлено. – Зачем она напала на моих Целителей?
Я молчала, сжимая зубы от боли.
Айлин кашлянула.
- Она, кхм, была похищена ищейкой, ее забрал герцог. Он превратил ее в Бессмертную и заставил сражаться. Убивать. Ниа нашла ее и сняла броню, но с ее разумом что-то не так. Она… такая с тех пор.
- Вы привели сюда Бессмертную?
- Я привела сестру домой, - я снова потащила боль. – Ей нужна помощь.
Ипстан провел рукой по рту. Его уверенность ускользала, словно он сомневался в моей поддержке из-за безумной сестры.
- Тебе нужен пинвиум, если ты хочешь исцелить его, - сказал Соэк, - а у нас его нет.
- У Ипстана есть.
Ипстан покачал головой.
- Мы не можем делиться с умирающим.
- Принесите мне броню.
Соэк шагнул туда, но Ипстан схватил его за руку.
- Это наша броня.
- Нет, - рявкнула я. – Мы убили Бессмертного, броня принадлежит нам. Я не говорила, что отдаю вам. Вы забрали ее у Саамы, не спросив нас.
- Мне нужно это для сопротивления. Вам не нужно…
- Она нужна мне сейчас.
Соэк высвободил руку и пошел к шкафу. Целители еще были там, но попятились.
- Он уже мертв, - сказал Ипстан, хоть и мягко. – Ты просто тратишь пинвиум.
Легкие Данэлло снова пострадали. Я исцелила их, следовала за бушующим в его теле ядом.
- Я опустошу его, когда закончу.
- Это невозможно.
- Не для нее, - сказала Айлин.
Соэк принес щиток для руки из пинвиума.
- Нет, - Ипстан встал у нег на пути. – Прости, но я не дам это тратить, когда через считанные дни солдатам он понадобится больше.
- Отойдите, - сказала Айлин. – Это вы придумали делать это ужасное оружие! Если вы позволите ему умереть, то я расскажу всем в Гевеге, что вы позволяете умирать серьезно раненым. Что вам интересен только пинвиум, как герцогу и Светочу.
- Это ложь! Мне важно, что будет с гевегцами.
- Докажите. Помогите спасти его.
Ипстан замешался, с каждым мигом выглядя лидером все меньше.
- Лучше тебе не врать про опустошение, - он отошел. Соэк приблизился с щитком. Тали завизжала и выбила пинвиум. Он пролетел по комнате и упал.
- Тали! – я сдерживала слезы. Прошу, Святая Сэя, не дай мне потерять обоих.
Тали смотрела на Данэлло, потом на меня. Она прижала ладонь к моей руке. Кожа под ее пальцами начала покалывать, она потянула, и боль внутри меня утихала.
- Боль, - прошептала она.
- Точно, болит, - сказала я, надежда бурлила среди боли в груди. – Тебе нужно избавиться от нее. Можешь отдать ее пинвиуму за меня? Соэк принеси его Тали.
Он принес ей щиток, но она вскинула руку и сжалась. Соэк отпрянул.
- Тали, прошу, используй пинвиум.
Соэк пригнулся и толкнул щиток по полу. Он остановился у моего колена. Я убрала руку ото лба Данэлло и прижала ее к щитку.
- Это не больно, видишь?
Она придвинулась и положила ладонь на мою. Я убрала свою руку и вернула ее на Данэлло. Он был теперь бледным, как смерть, холодным и липким. Ущерб был всюду, двигался быстрее, чем я могла исцелить.
Я закрыла глаза и проникла глубже, преследовала яд, пытаясь обогнать его. Тали вернула руку на мою руку, покалывание вернулось.
Она сжала мою руку.
- Слишком, - прошептала она.
Одежда зашуршала, кто-то сел рядом со мной. Теплые руки обхватили мое предплечье. Соэк.
- Айлин, нужен другой щиток, - сказал он.
- Я принесу.
Я ждала, что Ипстан будет возражать, но он молчал. Целители в углу шептались, их голоса становились громче, словно они подошли посмотреть.
Я тянула, боль постоянно лилась в меня. Соэк и Тали забирали ее так же быстро. Я молилась, пока исцеляла, все слова мамы и бабушки о яде звенели в ушах. Его не исцелить, отравленного не спасти, это невозможно.
Но я уже делала невозможное.
Сэя позволит, и я сделаю это еще раз.
Мы исцеляли часами. Село солнце, Айлин принесла лампы и еду, но я не могла есть. Она прижала чашку к моим губам, я глотнула фруктовый сок, горло как раз пересохло. Три куска пинвиума были рядом с нами – два щитка и поножи. Вскоре потребуется четвертый.
Кионэ привел отца Данэлло, тот сел рядом, сжав челюсти, с тревожным взглядом, смотрел, как его сын борется за жизнь. Ипстан еще был там, другие – с ним, собрались, как мухи на падаль.
- Как долго она продержится?
- Думаете, она спасет его?
- А что будет, если кончится пинвиум?
Я не хотела думать об этом. Соэк и Тали могли исцелять, пока я вспыхивала броню, но мы изо всех сил старались опередить ущерб. Если я отойду, яд убьет Данэлло раньше, чем я смогу вернуться.
- Вы тоже можете помочь, - сказала Айлин оставшемуся Целителю за полночь. Он не ответил, но быстро ушел, все проводили его недовольными взглядами.
Рядом с нами собралась целая броня из пинвиума. Тали дрожала, но я не знала, из-за брони или усталости.
Ипстан ушел. Прибыли другие. Некоторые принесли свечи и пели молитвы. Саама немного посидела с нами, ей помогали две девушки, которые передавали до этого ее послания. Поток людей был постоянным, как поток боли.
Я словно снова оказалась в оружии герцога. Кожа жарилась изнутри, горло пересохло. Я не чувствовала руки, но покалывание накрывало меня снова и снова.
Данэлло стонал, для него исцеление тоже было болезненным. Некоторые органы рвались, и их приходилось снова и снова восстанавливать.
Часы на башне пробили три, колокола будто говорили: «Дай. Ему. Умереть».
- Может, нам стоит… если ему так больно, - сказал его отец, с трудом выдавливая слова, - может, пора остановиться.
- Нет, - я не позволю ему умереть. Я отказывалась терять еще одного друга.
- Ниа, он страдает. Нельзя так продолжать.
Горячие слезы катились по моим щекам.
- Я не сдамся.
«Данэлло, останься со мной. Ты обещал».
Солнце озарило склад, желтый свет проникал в окна наверху ножами. Я прищурилась и отвернулась. Почти две полные брони пинвиума лежали рядом с нами, последние куски были в руках Тали и Соэка.
Пот промочил мою одежду, вещи всех нас. Данэлло лежал в луже пота. Было больно дышать. Я дрожала от выдохов. Я следовала за ядом раз за разом.
Легкие, которые я исцеляла, все еще были целыми. Я пошла дальше. Сердце и мышцы были восстановлены. Яд угасал, худшее было вокруг печени Данэлло.
- Ему… становится… лучше, - прохрипела я.
Отец Данэлло всхлипнул с облегчением.
Я исцеляла, но ущерб не возвращался.
К середине утра яд был весь в его печени, пытался остаться, вредить, но тело Данэлло побеждало. Я потянула боль, тупую, уже не сверкающую. Она слабой ужалила меня, словно признавала поражение.
Я держала Данэлло руками, искала, проверяла, что все получилось.
- Мы это сделали, - он будет в порядке.
Данэлло открыл глаза и хрипло вдохнул. Он все еще был слишком слабым, чтобы говорить, но он был жив. Жив!
Я обняла его так крепко, как позволяли дрожащие руки. Тали с тяжким вздохом рухнула на пол и закрыла глаза. Соэк тоже был готов упасть. Айлин плакала, сжав ладони, а остальные радовались.
- Спасибо, Ниа, - сказал отец Данэлло, сжав мою ладонь руками. – Я не знаю, как… я не смогу отплатить. Если тебе что-то потребуется, сразу скажи. Что угодно.
Я кивнула, но у меня было то, что мне было нужно. Я не потеряла Данэлло.