– Хаакен! – проревел Браги. – Вперед!
Форгребергцы Черного Клыка бросились в холодные воды реки. Промокнув и дрожа от холода, они выбрались на противоположный берег и заняли боевую позицию, чтобы не позволить вернуться тем, кто успел переправиться. Когда к ним присоединились лучники, они без труда вынудили отрезанных от основных частей врагов либо двигаться вверх по реке, либо. добираться до своего берега вплавь.
Реакция Бадаламена была мгновенной.
Всадники лавиной вылетели из города, в лобовой самоубийственной атаке сшибая с позиций пехотинцев Хаакена, занимавших плацдарм перед мостом. Стрелы свистели с обеих сторон. Больше лошадей попадало от тесноты, нежели от действий противника.
Второй отряд врага ударил по кавелинцам, стоящим на северном берегу Линна.
На южном берегу всадники без труда прорвались через тонкую цепь стрелков, преграждающих путь к переправе. Стрелы не смогли остановить воинов пустыни.
Битва приняла характер всеобщей свалки. Войска Рагнареона, непривычные к такому отпору, заколебались.
– Рескирд! – закричал Рагнарсон. – Никого больше в бой не посылай. Рассредоточься! Отбивай тех, кто прорвется.
С помощью Лиакопулоса, Требилкока и Дантиса ему удалось расположить свои силы вдоль берега, одновременно обеспечив зону стрельбы для лучников. Исход сражения – победа или поражение – сейчас целиком зависел от Аринга.
На противоположном берегу реки Черный Клык ревел словно разъяренный бык, лишь этим ревом да силой воли заставляя своих форгребергцев держаться. Казалось, что он одновременно был всюду.
С севера по небу плыло какое-то пятно. Оно светилось подобно неяркой луне, и внутри него угадывались очертания человеческого зародыша…
Сражение прекратилось. Обе стороны, затаив дыхание, следили за Нерожденным. То здесь, то там офицеры Эль Мюрида начали беззвучно валиться с седел.
Хаакен возобновил рев и повел своих бойцов на врага.
Из города на гигантском черном жеребце выехал великан. В свете луны и ровном сиянии Нерожденного Рагнарсон сумел его хорошо рассмотреть.
– Бадаламен, – прошептал Браги. Он был поражен: на воине не было одеяния тервола.
Появление воителя произвело впечатление на людей Браги, и ему пришлось зарычать на своих лучников. Некоторые из них уже начали жаловаться на недостаток стрел.
– Положение выровнялось, – сказал Рагнарсон Требилкоку. – Скажи Рескирду, что он может направить людей на противоположный берег.
Рейдачар и Хаакен очистили западный берег, и мидлендцам не пришлось с боем пробивать себе путь на сушу.
– Жаль, что я не могу схватиться с этим мерзавцем, – сказал Рагнарсон, имея в виду Бадаламена.
Подкрепление не изменило общего положения. Люди Бадаламена вновь уверовали в свою непобедимость и в предначертанное богами призвание.
Воздействие Рейдачара на адского военачальника произвело на последнего впечатления не больше, чем укус пчелы на слона. Бадаламен, похоже, даже не заметил усилий Нерожденного. Он всего лишь приказал своим лучникам стрелять в защитную оболочку Рейдачара.
Очень скоро, несмотря на своё численное превосходство, кавелинцы снова оказались на грани разгрома. Но вот появился Аринг.
Но появился он не в наиболее опасном месте, а выше по Линну на втором мосту.
Он вел тяжелую кавалерию. Легкие конники прикрывали его тыл и фланги. Рыцарей в тяжелой броне остановить было невозможно. Они вдребезги разнесли построения противника, оставив тех, кто выжил, в жертву легковооруженным кавалеристам, после чего вышли в тыл Бадаламена. Весть об этом достигла ушей вражеского военачальника лишь за минуту до удара.
Но тем не менее здесь Аринг столкнулся с наибольшими трудностями. Враги превосходили его числом, во главе их стоял талантливый вождь, и, кроме того, у конницы не было пространства для маневра. Тем не менее ему удалось смешать ряды всадников пустыни. Хаакен и Рескирд мгновенно воспользовались открывшимися возможностями.
Аринг и еще несколько офицеров, прорубив себе путь к самому Бадаламену, взяли волшебного военачальника и его телохранителей в плотное кольцо.
Рагнарсон радостно рассмеялся. Установленная им мышеловка захлопнулась. Он победил. Пока его люди добивали врага, Браги начал планировать поход для воссоединения с войсками Гжердрама.
Но в результате выяснилось, что победа обошлась ему дорогой пеной. Хотя Хаммад-аль-Накир утратил свою боевую мощь, Рагнарсон потерял Аринга. Его заколол Бадаламен. Он прорубил себе путь через ряды личной гвардии королевы так, словно перед ним были дети, вооруженные деревянными мечами. Исчадию Ада удалось уйти.
Рейдачар так и не смог напасть на его след.
Полководец бежал, оставив свою армию на милость разъяренного победителя.
Глава 29
Зима, 1011-1012 годы от основания Империи Ильказара
СМУГЛЫЙ ЧУЖЕЗЕМЕЦ В ИМПЕРИИ УЖАСА
Смуглолицый странник безостановочно изрыгал проклятия. Перевал Лао-Па-Синг, пересекавший двойной хребет Столбов Богов и Столбов Слоновой Кости, казался нескончаемым. А ведь он служил единственным проходом в Шинсан. Горы по высоте и крутизне ничем не уступали хребту Крачнодиан, значительно превосходя последний по ширине… Больше всего путника утомлял постоянный холод.
И беспокойство. Обычно, чтобы скрыться на вражеской территории, он привык полагаться на Силу. Но Сила магии перестала действовать, и ему приходилось прятаться, подобно обыкновенному воришке.
Путешествие заняло значительно больше времени, чем он рассчитывал. На перевале появились легионы, и большую часть времени чужеземцу приходилось проводить в укрытии.
После исчезновения Силы, как он понял, в Шинсане начались волнения, и владения некоторых наиболее деспотичных тервола были разграблены. Крестьяне подняли бунт. Торговцы и ремесленники линчевали нескольких обладателей масок. Но все мятежи оказались разрозненными и практически бесполезными. В распоряжении тервола оставались не знающие жалости легионы. Расправа была быстрой и беспощадной. В большинство районов страны вернулась прежняя или даже еще более невыносимая тирания.
Гарун извлек пользу из этого всеобщего замешательства. Он двигался на восток, не скрываясь, но тем не менее дни превращались в недели, а недели – в месяцы. Оказывается, он совершенно не представлял, насколько огромен Шинсан. И бин Юсифа одолевала тоска, когда он задумывался о том, какой мощью обладает Империя Ужаса с её уходящей в века традицией Предназначения. Ничто не сможет остановить Империю, если О Шинг обратится к народу, укажет ему путь и отдаст приказ идти на выполнение священной миссии…
Но пока О Шинг, судя по всему, укрывался на Востоке, в том месте, где, как казалось Гаруну, восходит солнце. Осень еще раз превратилась в зиму, и ему снова пришлось пробиваться через заснеженные просторы, поплотнее закутавшись в плащ.
Его конь пал в Сенделинской степи. Замены ему не нашлось. Попытка украсть лошадь, по его мнению, означала бы еще один дополнительный вызов Року.
Вступая на перевал Лао-Па-Синг, он думал, что шагать ему придется самое большее несколько сотен миль.
Его мышление сформировалось на Западе, где многие государства были еще меньше, чем Кавелин. Шинсан же простирался не на десятки или сотни – на многие тысячи миль. И каждую из этих миль необходимо было преодолеть незаметно.
Со временем он все же добрался до Лионтунга. Здесь, если верить тому, что он понял из своих огрызков основного диалекта Шинсана, он может найти О Шинга. А там, где он отыщет О Шинга, окажется и Насмешник.
В других, более приятных обстоятельствах посещение Лионтунга могло доставить Гаруну удовольствие. Это был старый, спокойный город, каких ранее ему видеть не приходилось. Здесь преобладала архитектура, характерная лишь для восточных районов Шинсана. А социальная структура оказалась не столь жесткой, как в сердце Империи. Неужели здесь до сих пор сказывается длительное приграничное существование? А может быть, это потому, что Ву менее одержим идеей абсолютной власти, нежели другие тервола? Гарун понял, что О Шинг пользовался здесь большой популярностью.